Бентли Литтл - Посмотри на трусики Мэрилин Монро! Страница 3

Я вытерся салфетками Клинекс, выбросил их в мусорную корзину, и лежал глубоко дыша, пока наконец не заснул.

Утром я знал, что должен сделать.

Я спросил брата, могу ли я позаимствовать его старенький «Дарт». Поначалу Джим противился, спрашивал для чего он мне нужен, и я сказал что хочу повидать старую подругу. Я напомнил ему, что у него есть еще Лексус, если понадобиться куда-то ехать, и Джим сказал «хорошо», и позволил мне взять Дарт, но мне пришлось пообещать что я верну его до темноты, потому что задние фонари не работают.

Я сказал что верну и солгал.

До Места я доехал только после полудня.

За прилавком снова был старик, только на этот раз, когда я заплатил свой доллар и прошел в музей, он посмотрел на меня с большим подозрением. Или, возможно, я просто параноик.

Трусики были такими же мерзкими и отвратительными как я их запомнил. Почерневшие, серо-зеленые и пушистые. Полагаю, именно это и возбуждало. Возбуждало больше всего на свете. Мой член начал расти, эрекция натянула штаны. Больше всего на свете мне хотелось разбить стекло, чтобы между мной и трусиками ничего не было. Я осмотрел ящик и увидел что одна из стеклянных боковин — та что была напротив опознавательной таблички — на петлях. Замка на ней не было, я прикоснулся к ней и она открылась наружу.

Чтобы убедиться что старик не видит меня, я быстро глянул в сторону двери, но смог увидеть лишь его затылок и правую половину тела. Оглядывая музей, я быстро закрыл дверку витрины. Кроме входа в который я вошел, здесь было еще две двери, и бросив на трусики Мэрилин последний любящий взгляд, я подошел к двери в боковой стене. Чтобы убедиться, что старик не наблюдает за мной, я оглянулся на вход еще раз. Не увидев его совсем, я быстро повернул ручку и открыл дверь.

Так же быстро я ее закрыл. Эта дверь выходила в пустыню сбоку от Места.

Возможность.

Бросил взгляд на вход, я подошел к задней части музея, затем попытался повернуть ручку двери. Она была заперта.

Это все решило. Если я хочу проникнуть внутрь, я сделаю это через боковую дверь.

Я осмотрел другие экспонаты музея, затем снова вернулся к витрине с трусиками Мэрилин.

— Время вышло.

Посмотрев в сторону входа я увидел разглядывающего меня старика.

— Твое время закончилось. — сказал он.

Доставая бумажник, я пошел к нему.

— Мне не нужны твои деньги, — сказал он. — Я хочу чтобы ты ушел.

— Что? — я посмотрел на него.

— Вон отсюда. — Он стоял возле двери и я поспешил мимо него, обходя прилавок в магазинчик.

— Я не… — начал я.

Он указал на надпись над кассой: «Мы оставляем за собой право любому отказать в обслуживании».

— Я не хочу видеть тебя здесь снова, — сказал он.

Мое лицо запылало. Должно быть он видел меня, подумал я. Наверное он знает. Я отвернулся и пошел к двери.

— И больше не возвращайся!

— Иди на хер! — крикнул я через плечо.

Я шел по грязи к Дарту, мое сердце колотилось в груди. Обычно я не ввязываюсь в ссоры, словесные или какие-либо другие. Я всегда стремлюсь избежать конфронтации. Но при мысли что старик мог видеть как я разглядываю трусики, во мне включилось что-то вроде странной самозащиты, и я был настолько зол, что ударил бы старика, если бы как-то ответил на мое ругательство, или вышел из здания и пошел за мной.

Я сел в Дарт и выехал со стоянки, направившись к шоссе. Я проехал пять миль на восток, пока не увидел заднюю сторону билборда, который наблюдал раньше с противоположной стороны автострады. Поглядев в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что это тот самый знак, я замедлился, затем проехал по грунту центрального разделителя и припарковался под словами «Посмотри на трусики Мэрилин Монро!»

Я ждал до темноты.

Я не обратил внимания во сколько «Место» закрывается, поэтому подъехал поближе, так чтобы видеть здание. Огни на магазине еще горели, поэтому я остановился на обочине и начал ждать.

В семь часов огни погасли. Я выждал еще час, но пикап на стоянке не двигался, и я предположил что старик живет где-то в здании и никуда не уедет. Для подстраховки, я прождал до девяти, затем выключив фары подъехал к стрелке-указателю и накатом доехал до места на стоянке. Я подождал пару секунд, чтобы понять не заметили ли меня, не выйдет ли старик, затем взял из бардачка фонарик, вышел из машины, и тихо поспешил к боковой стороне здания, где была дверь. Как я и опасался, дверь была закрыта, но я знал что она закрыта на защелку, а не на засов или что-то вроде этого, и я достал свою заправочную карту Тексако, просунул ее в дверную раму, двинул вниз и был вознагражден звуком щелчка, и видом приоткрывшейся двери. Я открыл дверь и вошел внутрь. Включив фонарик, я быстро прошел по комнате к витрине в которой выставлялись трусики Мэрилин. Там я встал, направив свет сквозь стекло. Луч света высветил темный пушок покрывающий ткань. И трусики шевельнулись.

Я замер, фонарик трясся у меня в руке. У меня перехватило дыхание, и я заставил себя выдохнуть. Это было глупо. Луч света дрогнул в моей трясущейся руке. Или мои чувства обманули меня. Трусики не двигаются сами по себе.

Они пошевелились снова.

Вглядываясь сквозь стекло, я шагнул веред, испуганный и завороженный одновременно. Теперь трусики определенно двигались, медленно перемещались по дну ящика подобно червю, и это было неестественно, тошнотворно и почему-то возбуждало.

У меня уже стоял, и пока правая рука освещала ползущие трусики фонариком, левой я высвободил пряжку ремня. Рывком расстегнул пуговицы ширинки, спустил штаны и белье. Мой член был твердым и негнущимся, тверже чем когда-либо раньше, и я протянул руку и открыл боковину витрины.

Я почувствовал вонь грязи и плесени, гнили и разложения; я хотел прикоснуться к себе чтобы подрочить, но уже кончал: мои бедра конвульсивно дергались в воздухе, пока мое семя выстреливало в витрину, густая белая жидкость брызгала на трусики, а трусики двигались взад-вперед по дну ящика, стараясь поймать мою беспорядочно извергаемую сперму, всю до последней капли.

Казалось прошли минуты, прежде чем мой член, все еще ритмически сокращающийся в оргазменных судорогах, но уже без спермы, не стал болезненным и чувствительным. Я трясся, задыхался и слегка облокотившись на раму смотрел в витрину, наблюдая как белая субстанция темнеет, уплотняется, твердеет, образовывая что-то вроде корки поверх гнили и плесени. Отдельные лужи и лужицы, капли и капельки перемещались по неровной поверхности трусиков, встречаясь посередине, образуя единую однородную массу, которая пульсировала и двигалась в настолько чуждом ритме, что даже в отголосках своего оргазма я испугался его странности.