В оковах мрака (ЛП) - Коул Кресли Страница 3

«Ну да, у меня манеры не изящные».

— Слышал, он съедает их.

«Ну, это уже преувеличения и сплетни. А может правда?»

Слава о помешательстве Конрада Роса бежала далеко впереди него.

«Я ещё ни разу не упускал свою цель, так до какой степени я безумен?» — ухмыльнулся Конрад. — «Чертовски, мать его, вот до какой».

Воспоминания роились в его голове. Воспоминания его жертв, перешедшие к нему с их кровью. Их число постоянно росло. Они разрывали его голову своим гулом.

«Что из всего этого реально? Что лишь иллюзии?» Большую часть времени вампир едва мог разобраться в своих собственных мыслях. Ни дня не проходило без того, чтобы он не увидел ту или иную галлюцинацию, обрушивавшуюся на него из какой-нибудь тени.

О нём говорили, что он был как граната с выдернутой чекой. И это лишь вопрос времени, когда она должна была взорваться.

Что ж, это было сущей правдой.

«Сохраняй рассудок, веди себя нормально».

Взяв стакан в руку, он, мягко усмехнувшись, направился к слабо освещённому столику у дальней стены.

Нормально? Он — проклятый Богом вампир в баре, полном ликанов, демонов и остроухих эльфов. В задней части бара рождественские гирлянды были протянуты через глазницы человеческих черепов, обрамлявших зеркало. В углу демонесса лениво ласкала рога своего любовника, заметно возбуждая самца. У барной стойки огромный ликан оскалил клыки и склонился в защитной позиции, отодвигая себе за спину миниатюрную рыжеволосую женщину.

«Не можешь решить, стоит ли нападать, ликан? Это правильно. Я не пахну кровью. Это одна из уловок, которой я хорошо выучился».

Пара двинулась к выходу, и оборотень чуть ли не тащил рыжую за собой. У самого выхода женщина обернулась и бросила взгляд через плечо. У неё оказались странные глаза, словно два зеркала. И затем они вышли в ночь, которой принадлежали.

«Сиди. Откинься и сиди».

Он поправил солнечные очки, за которыми прятал свои красные, осквернённые глаза. Внимательно изучая помещение, вампир с трудом подавил желание помассировать шею. Было чувство, словно за ним кто-то незримо наблюдал.

С другой стороны, он всегда чувствовал себя подобным образом.

Вампир поднял напиток и, прищурившись, уставился на свою твёрдую руку.

«Мой разум повредился, но рука, держащая меч, всё ещё верна. Это убийственная комбинация».

Он сделал медленный глоток. Виски притупляло потребность наброситься на первого встречного. Но не до такой степени, чтобы это желание исчезло вовсе.

Любая мелочь могла привести его в бешенство. Наглый взгляд. Если кому-то вдруг вздумалось слишком быстро к нему приблизиться или вторгнуться в его личное пространство. Его клыки заострялись при малейшем намёке на вызов. Ярость словно сама по себе существовала внутри него, как алчущее живое существо, жаждущее крови и горла, которое можно разорвать. И каждый раз, когда он поддавался ярости, чужие воспоминания всё больше и больше отравляли его собственные.

Однако ему ещё доставало здравого рассудка, чтобы выследить свои главные цели — своих братьев. Он ещё определит меру воздаяния Николаю и Мёрдоку Росам за то, что те сотворили с ним это непотребство. Себастьян, третий брат, был такой же жертвой, как и он сам, но его тоже необходимо убить — просто потому, что он был тем, кем был.

«И моё время выходит»,

— он знал это, чуял это, словно животное. Он выследил своих братьев на этой таинственной земле болот, туманов и музыки, и уже видел Николая и Себастьяна с их женами. Конрад должен был бы позавидовать тому, как братья смеялись с ними. Тому, как они прикасались к ним с чувством собственников и выражением изумления в их ясных, незамутнённых убийством глазах. Но ненависть способна затмить всё на своем пути, не только неуместную ревность.

У братьев могут быть дети. Ему придётся убить и их женщин. Уничтожить их. Уничтожить собственными руками — до того, как его враги доберутся до него самого.

Вампир поправил повязку под рукавом рубашки на левой руке. Располосованная кожа под ней не исцелялась. Пять дней назад сонный демон оставил эту метку и теперь по этой отметине мог выследить его.

Брови вампира сошлись в одну линию. Охотник скоро сам мог стать добычей. Конец его жизни был близок.

В душе еле заметно шевельнулось сожаление. Что-то, о чём ему приходилось сожалеть больше всего… Конрад пытался вспомнить, чего же он так трепетно желал, но чужие воспоминания тут же обрушились на него, взрываясь в мозгу. Рука сама собой взметнулась вверх, чтобы сжать лоб…

И снова мир стал видеться, словно сменяющие друг друга картинки.

Вот Николай входит в бар, а за ним по пятам Мёрдок. У них мрачные лица

«Они пришли меня убить».

Как он и ожидал. Конрад решил, что сможет выманить их, если станет раз за разом сюда возвращаться. Рука опустилась, а губы обнажили клыки. Бар спешно опустел.

Затем… всё словно застыло. Братья, пристально смотрящие на него, будто на привидение. Повисший в воздухе стрекот насекомых с улицы. Пронизанный влагой приближающегося дождя воздух. Где-то далеко сверкнула молния, и в бар вошёл Себастьян и встал рядом с двумя другими братьями. Он объединился с ними? Этого Конрад не ожидал.

Сняв солнцезащитные очки, он продемонстрировал им свои красные глаза. Самый старший, Николай, едва не вздрогнул при виде этих глаз, но взял себя в руки и двинулся Конраду навстречу. Троица, кажется, была удивлена, что он оставался на месте, готовый сцепиться с ними, а не переместился прочь при первой же возможности. Они были сильны и опытны, тем не менее, они даже не представляли себе степень его мощи, то, кем он стал.

Он мог вырезать их всех в мгновение ока, и он наслаждался бы этим. Они всё ещё не обнажили мечи? Тогда их судьба предрешена. Он не станет заставлять их ждать.

Конрад рванулся с места, опрокинув по пути стол, и крушащим череп ударом тут же вырубил Себастьяна, отшвырнув его к дальней стене. И прежде, чем остальные двое опомнились, он схватил их за горло, всё сильнее и сильнее сжимая хватку, в то время как они пытались высвободиться.

— Три сотни лет вот этого, — прошипел вампир.

Их усилия были тщетны, шокированные выражения их лиц приносили несказанное удовлетворение.

«Сжать, сжать сильнее…»

За спиной скрипнуло дерево, и Конрад, резко развернувшись, швырнул своих братьев в нового противника. Но было поздно. Тот Ликан вернулся и уже обращался, выпуская когти и разрывая плоть на собственной груди, разбрызгивая во все стороны кровь. Конрад яростно зарычал и атаковал оборотня, уклоняясь от клыков и зубов со сверхъестественной скоростью, в попытке опрокинуть того на землю. Когда его руки почти были готовы сомкнуться на жилистой шее ликана, чудовище защёлкнуло что-то на его правом запястье.

Наручники?

Сжимая хватку сильнее, он резко расхохотался:

— Ты же не думаешь, что это может меня удержать? — кости затрещали под его ладонями, смерть врага была близка, и ему хотелось завыть от удовольствия.

Ликан, словно не чувствуя боли, щёлкнул вторым наручником вокруг левого запястья вампира.

«Что за…?»

— металл не поддавался попыткам его согнуть. Он не ломался. —

« Они, мать их так, собираются взять меня живым?»

Конрад подскочил на ноги, пытаясь переместиться. Но ничего не вышло. Лежащий на полу Себастьян, не обращая внимания на кровь, текущую из разбитого виска, ухватил его за лодыжки.

Конрад пнул Себастьяна прямо в грудь так, что у того хрустнули ребра. Вампир тут же развернулся, и как раз успел перехватить обломок перил от ограждения бара, который ликан попытался обрушить на его лицо.

Конрад пошатнулся, но устоял на ногах.

— Что, чёрт возьми, он такое? — заревел ликан, снова со всей своей мощи замахнувшись обломком перил и обрушив жесточайший удар на хребет вампира.

Конрад брыкался ногами и кусался, клацая зубами.

«Не могу вырваться… не могу…»

Они прикрепили к наручникам на его запястьях ещё одну цепь. Вампир неистово вырывался, но к его ошеломлению им удалось заковать и его ноги.