Задача с неизвестными - Ольга Олушева Страница 2

– Ты можешь мне помочь?

– В чем, если что надо смастерить, то пожалуйста, только у меня скоро экзамены будут, так что давай быстрее излагай.

– Ты с Юлей договорись, спроси, могу ли я ей позвонить? Мне очень надо с ней встретиться.

– А сам ты моей жене позвонить не можешь, без моего вмешательства?

– Могу, конечно, но если ты ей задашь предварительно несколько вопросов и договоришься о нашей встрече, мне будет проще ей рассказывать.

– О чем рассказывать? Какие вопросы ты хочешь, чтобы я задал? И вообще, что за вопросы у тебя могут быть к моей Юле?

Стас, который, наконец распутал шарф, как змея обвивавший его шею, рассказал Егору, что в Москве сейчас прошла серия ограблений стариков, причем в каждом случае – после вызова «Скорой помощи». Старики через пару часов после отъезда врачей умирали, в шкафах у них все оказывалось перевернутым, там явно что-то искали. Во всех случаях старики умирали от острой сердечной недостаточности. «Скорая» всегда была разная, состав бригады соответственно тоже. И вызовы были по разным поводам, и районы разные. Сперва эти дела не объединяли, да и дел-то не заводили. Ну умер старый человек, перед этим лазил у себя в шкаф, потом упал и умер. Где тут криминал? Нет ничего, и если бы не дочь одного из них, так бы все и оставалось. Самое интересное – ни одна дверь не была вскрыта, похоже было на то, что хозяева сами всегда впускали гостя. Если он или она, конечно, были, потом дверь оказывалась не заперта, именно это и навело на мысль, что не все чисто в этих смертях. Ни одного лишнего отпечатка пальца, ни шприцев, ничего другого не было в квартирах умерших. Только последний случай слегка отличался от всех прочих запертой дверью. Но молодая женщина, дочь умершего, не смирилась со смертью отца, именно она и подала заявление в полицию, отец у нее не страдал никакими сердечными заболеваниями, он ногу сломал, когда на горных лыжах катался. Вообще, мужчина был на редкость здоровым человеком, и это несмотря на свой преклонный возраст. У него пропали деньги, которые он получил за перевод очередной книги. Денег там скопилось немало, и отец собирался отнести их в банк, чтобы положить на карточку, но сломал ногу, дочь никак не могла сразу к нему заехать, а жена боялась выходить на улицу. У нее был страх перед заражением новой инфекцией, причем такой сильный, что дочь собиралась везти ее к психиатру. В тот день жена покойного пошла к соседке, которая тоже никуда не выходила, заказывая продукты по интернету. Поэтому ни жена, ни соседка не знают, как все произошло. «Скорая помощь» приехала, когда жена была дома, а едва врачи уехали, она и ушла к соседке.

– А ее муж, он, что, сам смог добраться до входной двери и открыть ее?

– В том-то и дело, он на костылях передвигался по квартире, не слишком быстро, но мог, и к тому же «Скорую помощь» вызывал не сам, его супруга почему-то решила, что ему необходим осмотр врача, и по телефону наболтала всякой ерунды, что мужу совсем плохо, что срочно нужна помощь. Короче, сама его подставила под удар, хотя, скорее всего, делать этого не собиралась. Впрочем, ее проверили со всех сторон, ничего подозрительного. Да и дочь говорит, что между родителями всегда были хорошие отношения, они прожили вместе почти сорок пять лет и не ссорились, во всяком случае, серьезно.

– Так не бывает, столько лет вместе и не поссориться!

– Ну, они, очевидно, бывали недовольны чем-то, но ни разу дело не доходило до серьезных ссор, Поверь, так тоже бывает, хоть и редко.

– Ладно, оставим это на их совести, так что конкретно ты хочешь от Юли?

– Я хочу, чтобы она мне рассказала, как устроена работа «Скорой помощи» тут, в Москве.

– А сам не догадываешься?

– Догадываюсь, но мне нужны все подробности. Ведь как-то эти сволочи узнают о вызовах. Потом я хочу посмотреть график работы и врачей и операторов, кто и когда дежурил, кто принимал вызовы и так далее. А Юля мне нужна для того, чтобы она все неофициально сфотографировала и переслала мне. Основное количество подобных смертей было именно в том районе, где она работает. Правда, преступники и другие районы тоже своим вниманием не обошли, но у них больше. Ну и, возможно, я еще придумаю вопросы, пока не совсем понимаю с чего начинать. Короче, поговоришь с ней?

– Да поговорю, нет проблем, только ты ее во все это не впутывай, ей, сам знаешь, и так в жизни досталось!

– Что про ее мать слышно? – сменил тему Стас.

– Держится, а ты с бывшей соседкой Ямпольских, Инной, общаешься?

– Нет, она как узнала, что Олег Петрович нашел адвоката для убийцы ее мужа и родителей, так прекратила со мной все общение. Ты же знаешь, я дружу с Федором, а он сын Олега Петровича. Дачу вообще продает, не хочет там бывать, да и местные, как сам понимаешь, не слишком с ней любезны. Этим летом один раз приехала, забрала кое-какие вещи и все.

– Ну, ее тоже можно понять, если там, – Егор поднял глаза к небу, – ничего нет, то получается, она одна из всей семьи пострадала.

– Еще мать ее убитого мужа, но что с нею дальше будет, я даже не представляю. Только слышал, что она выписалась из больницы и вернулась в свой город.

Они еще некоторое время поговорили и разошлись. Стас вернулся на работу, а Егор отправился домой. Сегодня он поехал в деревню к матери, решив, что давно у нее не был. Вообще, в последнее время он жил с Юлей в Красноармейске, под Москвой. Квартира, куда Юля переехала с маленькой дочкой, была довольно большая, целых четыре комнаты, но она все же скучала по деревенским просторам, по дому, который хоть и не был родовым, но все же принадлежал им с матерью. Квартиру помог купить мамин брат, он дал денег на первый взнос, а остальное Юля выплачивала постепенно из зарплаты. Если бы не заработки Егора, который числился в мастерской на очень хорошем счету, они вряд ли смогли бы оплачивать такую большую квартиру. Несколько раз Юля говорила о том, что разница в возрасте в восемь лет слишком большая, она уже станет старухой, а Егор все еще будет молодым мужчиной. Но