А счастья может и не быть… - Татьяна Самойлова Страница 2

уроков: циркули, ножницы, клей, скотч и почему-то точилки. А у Ленки Смородиной, самый наглый и ушлый толстячок с потным лицом, забрал себе пакет с апельсинами, которые ей недавно привезли, в качестве гостинца, несостоявшиеся родители. После наведения бардака, одна мужеподобная женщина, с отвратительно тонкими губами и маленькими глазками, взяла валявшиеся на полу джинсы и, намочив их, свирепо посмотрела на ничего непонимающих девчонок.

– Ну что, сучки, доигрались? Сейчас мозг ваш подлечим, что бы бо́шками своими тупыми хоть иногда думали, что можно делать, а что нельзя. – С этими словами, она подскочила к одной из девочек и со всей силы ударила той по лицу. От неожиданности и боли, девочка взвизгнула и схватилась за лицо. Она ударила ее еще раз, а потом начала бить всех, кто попадался под руку. Остальные «учителя» поступили ее примеру, и, хватая все, что попадалось, начали наносить удары по всем остальным. Выход был перекрыт группой разъяренных воспитателей и девчонки, пытаясь уйти от ударов, вжались в стену, прикрывая голову и лицо руками. Когда воспитательный процесс закончился, их обидчики, отшвырнув вещи, которые послужили «ремнем», вышли из комнаты.

– Рожи свои помойте и уберитесь здесь, – надменным тоном сказала одна из дам, захлопнув за собой дверь.

Девчонки начали медленно подниматься.

– Все из-за этой прошмандовки, – сказала одна из них, держась за ушибленную голову, и кивнула в сторону Анюты, которая точно так же, как и все попала под раздачу и вытирала сочащуюся из губы кровь. Ничего не ответив, она поднялась и подошла к груде валявшихся на полу вещей, пытаясь найти там, свои. Остальные тоже последовали ее примеру и нехотя поднимаясь, начали уборку.

После этого происшествия Анюту больше никто не трогал, так, какие-то мелкие драки. А с Наткой они вообще сдружились. Но за все это время Натка так и не извинилась, а наоборот как-то сказала:

– Ты должна быть мне благодарна. Ведь если бы не я, то не было бы той драки. Но она произошла. После чего, мне стало, тебя жаль. И именно из-за жалости, я стала за тебя заступаться. А если бы я не стала этого делать, то тебя бы до сих пор тюкали.

– Все это так, – пыталась выразить свою точку видения Анюта. – Но и начала все это ты. Если бы ты тогда со своим носком ко мне не полезла, то вообще бы ничего не было.

– Не полезла бы я, полез бы кто-нибудь другой. – Вывернулась Натка, так и не желая признавать себя виновной. Больше разговор на эту тему никогда не затрагивался.

Прошло время. Анюта и Натка стали очень близкими подружками. Они всегда и везде были вместе. У них были общие интересы. Словно две сестры, они перехватывали друг у друга повадки, манеру говорить и одеваться. Анюта считала подругу умнее и мудрее, не смотря на то, что та была на полгода моложе. А Натка, в свою очередь, смотрела на нее сверху вниз, поучая ее, но при этом, давая ценные советы. Анюта чувствовала в подруге родственную душу и всячески потакала новоиспеченной сестренке.

И вот сейчас, стоя над храпящей толстушкой, она вдруг почувствовала крупицы песка и неприятный матерчатый комок во рту. Глаза ее покраснели, скулы задергались, а руки моториально затряслись. Пыхтя от злости, она начала запихивать в приоткрытый рот Натки, сжатый в руке носок, совершенно не думая о том, что может быть с ней дальше. Натка моментально проснулась, слегка притянула к себе и очень юрко, несмотря на свою полноту, ударила ногой в живот, тем самым оттолкнув ее от себя. Анюта не удержалась на ногах и упала, зацепив спиной угол койки. От грохота все начали просыпаться, кровати заскрипели, а полусонные девицы начали медленно подниматься и приближаться к Анюте. Та сидела на полу, обхватив ноги руками. Из воспаленных глаз неудержимо текли слезы, а тело все содрогалось, словно в судорогах. Нет, она не боялась побоев, не боялась издевательств и даже не боялась снова оказаться обмотанной скотчем, так как волосы с того времени она перестала отращивать. Схватившись руками за лысую голову, Анюта затряслась еще сильнее. Она и сама не понимала из-за чего. Толи от злости, толи от того что она не смогла отомстить, толи из-за своей слабости, а толи из-за того что она опять на полу. Когда ее окружили, Натка внезапно «цыкнула»: всем, приказала не трогать, а ложиться по своим местам и спать. Потом поднялась со своей койки и вышла из комнаты. Вернулась она с банкой, доверху наполненной водой. Подойдя к Анюте и со словами: «Охладись», вылила холодную жидкость ей на голову. После, села перед ней на корточки, и стала, молча сверлить глазами. Мандраж и слезы у Анюты прекратились. Остался только легкий озноб от холода. Она подняла голову и взглянула в глаза, в упор смотревшей на нее Натки. «Прости» – прошептала Анюта, и слезы опять потекли по ее щекам.

– Жалко мне тебя, – процедила сквозь зубы Натка и легла обратно на свою койку.

Анюта так и осталась сидеть на полу, думая о том, что завтра она уйдет отсюда. Навсегда. И больше никогда никого не увидит. И никого не будет навещать. Никого! Но тут же вздрогнула. А Илюшка? А как же Илюшка?

* * *

Просидев так еще минут двадцать, Анюта поднялась и пошла к своей койке. Укутываясь в одеяло, положила голову на подушку и, свернувшись в комочек, закрыла глаза, пытаясь уснуть. Но сон не шел. В голове все мешалось: завтрашний уход отсюда, произошедшая этой ночью ситуация с Наткой и Илюша… И опять она погрузилась в воспоминания. На этот раз более приятные. Теперь она перенеслась в позапрошлую весну…

…Это был очень теплый весенний день 17 Апреля. Ее четырнадцатилетие. Девчонки из их комнаты, где-то нашли спирт и собирались отметить после отбоя праздник. На прогулке Анюта сидела на скамеечке и просто смотрела на то, как играют в мячик мальчишки. Она обратила внимание, на не по годам высокого парня, который в игривой форме отбирал мяч, стараясь, все время держать его возле себя. Она слышала от девчонок, что его зовут Илья и что он немного моложе. Илья не отличался красотой, но что-то в нем все же привлекало Анюту. Он был очень высок, худощав, серые глаза были немного выпучены, над губой темная небольшая родинка. Длинная, как будто выщипанная челка. Темно-русые волосы от яркого солнца казались светлее. Анюта смотрела на то, как он умело обращается с мячом и заливисто смеялась. Она смеялась просто потому, что ей