Как Серёжа на войну ходил - Юрий Яковлевич Яковлев Страница 2

– Дед, я устал, – к концу дня пожаловался Серёжа.

– И я устал, – признался дед. – Солдаты всегда усталые. Однако сделаем привал.

Путники свернули с дороги, углубились в лес. Серёжа как дошел до разлапистой елки, так и повалился в мягкий зеленый мох и тут же уснул. Ему ничего не приснилось, так крепко он спал. А проснулся оттого, что рука деда легонько трясла его за плечо:

– Пора!

Серёжа вскочил и долго невидящими глазами смотрел на деда: никак не мог взять в толк, где он и куда пора.

– Может быть, вернемся… пока не поздно? – осторожно предложил дед.

– Нет!

Серёжа вспомнил, что он в походе, что идут они с дедом на войну, на которой не был ни один сегодняшний мальчишка, и потому вскочил на ноги и поправил пирожок пилотки.

И вот уже звенят подковками солдатские сапоги и над дорогой дымком вьется пыль.

– Зачем тебе война понадобилась? – на каком-то далеком километре спросил дед.

– Хочу знать, как совершают подвиги.

– Герои! Подвиги! – недовольно проговорил дед. – Это ведь жизни человеческой стоит!.. А знать, конечно, надо, – неожиданно согласился он.

Как это случилось? Как произошло?

Шли дед и Серёжа на давно отгремевшую, давно отпылавшую войну. Шли по старой дороге, где когда-то катили пушки, и громыхали танки, и месила осеннюю грязь усталая неистребимая пехота, которую в народе любовно зовут «матушкой пехотой».

Сколько дней и ночей шли Серёжа и дед на войну, никто не считал, а сами они сбились со счета.

– Когда же мы придем? – спрашивал мальчик.

И дед устало отвечал:

– Не спеши. Еще навоюемся.

Постепенно Серёжа привык к военному обмундированию. Сапоги стали легче, а воротник гимнастерки уже не тер шею. А когда он надевал пилотку, то звездочка оказывалась точно над переносицей, как и положено. Лицо маленького солдата обветрилось, загорело, а голубые глаза посветлели, словно выгорели от палящего солнца.

Странные перемены происходили в пути и с дедом. Его белая борода неожиданно порыжела, а потом вовсе не стало бороды, хотя Серёжа точно помнил, что дед не сбривал ее. Остались только усы, да и те стали жиденькими – два рыжих перышка. А еще совсем недавно белые густые усы подпирали нос. Глаза у деда повеселели, шаг стал пружинистым, голос твердым. И шел он бодро, поторапливал Серёжу, подавал команду:

– Шире шаг!

С каждым днем дед становился моложе. И только для Серёжи он оставался дедом.

Как это случилось? Как произошло?

Не только с дедом и Серёжей происходили перемены на старой военной дороге. Все вокруг неожиданно изменилось. Светило солнце. Зеленела трава. Небо было голубым. А птицы перестали петь. Откуковала, закончила свой таинственный счет кукушка. Затаились звери. Все замерло. Только между деревьями было видно, как мчатся составы кирпичного цвета с пушками, с танками, а из теплушек, из вагонов, в которых ехали солдаты, доносились обрывки печальных песен. Паровозы не гудели, только тяжело дышали на подъемах.

И когда тяжелая поступь военных эшелонов замерла, Серёже вдруг показалось, что они с дедом одни в целом мире, а все люди, птицы, звери покинули родную землю. Серёже нестерпимо захотелось домой. Он долго крепился, но потом не выдержал и подергал за рукав помолодевшего деда:

– Вернемся домой, дед!

– Поздно, – ответил дед, – теперь уже возврата нет.

– Почему нет? – с тревогой спросил мальчик.

– Мы уже на войне, – был ответ.

– Какая тихая война! – удивился Серёжа. – Я думал, всё вокруг грохочет, как гром. А на войне даже птицы не поют. Тихо.

– Да уж тихо, – сказал дед и многозначительно посмотрел на Серёжу.

День был пасмурный, туманный. И в тревожной тишине мальчик услышал шаги. Негромкие, осторожные, как у охотника, идущего по следу. Серёжа огляделся и увидел солдат. Они шли цепью слева и справа. Он оглянулся: сзади тоже шли солдаты. А потом и впереди из тумана возникла цепь. Их серебристые, влажные от росы шинели то отделялись от тумана, то снова растворялись в нем. Солдат было много, и от их тихих шагов едва заметно вздрагивала земля.

Солдаты держали в руках длинные винтовки с прим-кнутыми штыками и смотрели вперед. Серёжу и деда они не замечали, а может быть, принимали за своих – большой солдат и маленький.

Серёжа посмотрел в лица идущих рядом и удивился. Он думал, что солдаты чужие, незнакомые, а идущие рядом были удивительно похожи на близких людей. И был один солдат похож на соседа Фёдора Фёдоровича, и был другой солдат похож на дядю Егора. А санитарка с красным крестом на брезентовой сумке была так похожа на маму, что Серёжа хотел окликнуть ее, но в это время кто-то срывающимся голосом крикнул: «Воздух!»

И все солдаты сразу попадали в траву, залегли… почему-то.

Серёжа вопросительно посмотрел на деда.

– Ложись! – строго приказал дед.

– Так грязно, – заупрямился мальчик: он и в самом деле стоял в луже.

В следующее мгновение дед сильным рывком бросил мальчика на землю и упал с ним рядом.

А в небе раздался