Мобилизация и московское народное ополчение. 13 дней Ростокинской дивизии. 1941 г. - Сергей Андреевич Разин Страница 3

дивизии, сделанных сотрудниками Комиссии в феврале – августе 1947 г. Среди опрошенных значились начальник штаба дивизии полковник С.С. Мусатов*, комиссар 37-го (1737-го) стрелкового полка М.В. Сутягин*, бывший начальник политотдела тыла 32-й армии Резервного фронта П.П. Кулаков, рядовые ополченцы. Несмотря на обилие материалов, только в воспоминаниях С.С. Мусатова и М.В. Сутягина подробно излагаются особенности формирования дивизии и ее участие в боевых действиях на фронте. Остальные свидетельства носят в основном общий характер, без соотношения описываемых событий с пространством и временем.

Фонды городских, заводских, школьных музеев, работающих в настоящее время, содержат воспоминания воинов-добровольцев, их письма с фронта, личные документы, вещи, фотографии. Наиболее полно эти материалы представлены в Государственном музее обороны Москвы, школьном Музее боевой славы 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения Центра образования № 1470, музее металлургического завода «Серп и молот»[42].

Значительный интерес представляют впервые введенные в научный оборот автором еще в 2010 году неопубликованные воспоминания военного комиссара 13-й ДНО П.Г. Тарасова «99 дней жизни 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения г. Москвы (воспоминания об формировании, обучении и боевых действиях)»[43]; начальника разведки 13-й ДНО капитана Г.И. Негреева[44], рядовых ополченцев А.В. Орсы[45], Я.Л. Пинского[46], В.А. Ермолаева[47]*. Только благодаря им стали известны особенности формирования и боевой подготовки 13-й ДНО, приводятся неизвестные подробности ее фронтового пути, что в условиях ограниченности документальных свидетельств имеет особое значение.

Однако существенным недостатком данных личных архивов является большая путаница в датах, местах дислокации и маршей дивизии, ключевых эпизодах боевой жизни, что затрудняет создание полной картины действий росто-кинцев на Ржевско-Вяземском рубеже обороны в октябре 1941 г. Ошибки объясняются тем, что воспоминания записывались на протяжении сорока лет: с 1960-х по 2000-е гг., вследствие чего отдельные события и эпизоды постепенно забывались, а глубина впечатлений от войны приобрела героическую окраску.

Интерес для исследования представляют топографические, кино-, фотодокументы. В музее Центра образования № 1470 сохранилась военная карта 1941 г. из штаба 37-го стрелкового полка дивизии[48]. Благодаря обозначенному на ней месту расположения основных сил дивизии удалось проследить ее боевой путь, уточнить границы и маршрут передислокаций на фронте. Здесь же хранится фронтовой киножурнал июля 1941 г., в котором его создатель – известный кинорежиссер и фронтовой кинооператор Роман Кармен – запечатлел выход ополченцев 13-й ДНО на сборные пункты. В музее завода «Серп и молот» удалось обнаружить частичные списки ополченцев с фотографиями, перечень их походного имущества[49].

Важное значение имеет видеоинтервью, записанное автором с последним ополченцем 13-й Ростокинской дивизии Виктором Андреевичем Ермолаевым[50]. Ветеран подтвердил, что первоначально идея написать о 13-й ДНО отдельную книгу (сборник воспоминаний) возникла у председателя ее совета ветеранов М.В. Сутягина еще в 1958 г., когда Московский комитет ветеранов войны начал вести подготовку к празднованию 20-летия Московской битвы (1961 г.). Но, по словам В.А. Ермолаева, в подготовке издания М.В. Сутягину было отказано. Причина заключалась в том, что секретарем Ростокинского райкома ВКП(б) в 1940–1941 гг. являлся Г.Н. Жиленков. В июне 1941 г., после начала Великой Отечественной войны, он был назначен членом Военного совета 32-й армии Резервного фронта (в состав этой армии входила 13-я ДНО) с присвоением звания бригадного комиссара. В октябре 1941 г. армия была окружена в районе Вязьмы, а сам Г.Н. Жиленков попал в плен. На допросе он скрыл свои настоящие звания и должность, представившись рядовым Максимовым. После чего стал служить шофером в составе 252-й пехотной дивизии вермахта. Однако в мае 1942 г. был опознан и в ходе серии допросов заявил о своем желании бороться с советской властью, после чего передан в распоряжение отдела пропаганды Верховного командования вермахта. С августа 1942 г. Г.Н. Жиленков стал ответственным за всю пропагандистскую работу в Русской освободительной армии (РОА), являясь ближайшим сотрудником генерала А.А. Власова.

Именно факт участия Г.Н. Жиленкова в формировании 13-й ДНО и стал запрещающим мотивом для партийных инстанций в выпуске книги. И хотя бывший секретарь Ростокинского райкома участвовал только в создании дивизии, а к немцам перешел после ее гибели, тем не менее, несмотря на очевидное несоответствие, измена комиссара Г.Н. Жиленкова коснулась славной боевой истории 13-й ДНО. В результате упоминания о ней были краткими, архивные документы засекречены до 1994 г., а историки об этом героическом соединении забыли на долгие семь десятилетий.

В работе использованы опубликованные законодательные акты, определившие порядок формирования и функции добровольческих военных подразделений[51]: Указы Президиума Верховного Совета СССР «О мобилизации военнообязанных» (22 июня 1941 г.), «О порядке назначения и выплат пособий семьям военнослужащих рядового и младшего начальственного состава в военное время» (26 июня 1941 г.); Постановления СНК СССР «О мерах по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» (24 июня 1941 г.), «Об обеспечении добровольцев, вступивших в части войск действующей Красной армии» (28 июля 1941 г.); Постановление ГКО «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения» (4 июля 1941 г.) и др. В этих документах неизменно отражается руководящая роль ВКП(б) в организации всех форм добровольческого движения в стране.

По теме исследования издан ряд сборников документов: «Народное ополчение Москвы»[52], «От Москвы до Берлина»[53], «Выстояли и победили»[54], «Ополчение на защите Москвы: Документы и материалы о формировании и боевых действиях московского народного ополчения в июле 1941 – январе 1942 гг.»[55]. Они содержат материалы заседаний партийных организаций с информацией о количестве добровольцев, направленных в ополчение, порядок разъяснения местному населению целей и задач формирования ДНО, воспоминания ополченцев, стенограммы митингов трудовых коллективов и др.

Нельзя не упомянуть и фундаментальные работы, посвященные в целом Великой Отечественной войне и конкретно Московской битве. Сборники «Москва – фронту 1941–1945. Сборник документов и материалов»[56], «Русский архив: Великая Отечественная»[57], «Битва за Москву»[58], «Московская битва в постановлениях Государственного Комитета Обороны. Документы и материалы 1941–1942»[59], «Москва военная. Мемуары и архивные документы»[60], «Москва прифронтовая 1941–1942 гг. Архивные документы и материалы»[61] содержат основные постановления, приказы, директивы Ставки ВГК, ГКО, командования фронтов; освещают вопросы формирования и материально-технического обеспечения ДНО, обучения добровольцев и их участия в боевых действиях.

В работе использовано мемуарное наследие советских и немецких военачальников – участников Московской битвы: Г.К. Жукова[62], Г. Гудериана[63], Г. Гальдера[64], И.С. Конева[65], К. Типпельскирха[66], М.Ф. Лукина[67], П.А. Артемьева[68], К.Ф. Телегина[69]. Анализ их работ позволяет понять причины, побудившие руководство страны к созданию добровольческих частей в столице, а также проследить