Добрые истории мудрой собачки - Вика Моррис Страница 3

людях. Моя голова была как маятник, когда я наблюда за ними: лево, право, опять лево… Ааа! И вдруг я услышал: «Гуд бой!» Это было сказано мне, мне! Тепло радости разлилось по моему телу, оно заполнило каждую мою клеточку и преисполнило меня ликованием. Я понимаю! Я их понимаю! Скубочка- это я, Скуби! Гулять — это же ‘walkies!’.

Я весело подпрыгнул на всех четырех: конечно, Скубочка хочет гулять! Собаки не умеют разговаривать, но мы можем лаять, рычать, чихать, скулить. Я звонко пролаял «Уфф!» это по-русски, как «Гафф»! Они засмеялись и потащили меня гулять…

Теперь эти три человека живут со мной. И мне очень нравится, когда они мне говорят «Доброе утро!» или «Спокойной ночи!», или просто разговаривают со мной, советуются и иногда даже отчитываются. И мне неважно, на каком языке они это делают, главное, чтоб они журчали. Ну, а если вы все-таки хотите знать, что такое ДРXРШ СКБ, то это очень просто: дружелюбный, радостный, хороший Скубочка!

В гостях

«Лапы на стол не ставить! Со стола ничего не тянуть! Не носиться по саду, словно угорелый! Не шуметь и вести себя, как подобает собаке!» — повторил вслух Скуби наставления хозяйки и одарил ее улыбкой, которая могла бы растопить все льды Антарктиды.

Еще бы, сегодня я в первый раз иду в гости, и надо, конечно, выглядеть соответственно.

Собирали меня всей семьей: еще с утра меня собственноручно искупали в чем-то, пахнущем медом, а потом собственноручно высушили горячим феном, а потом, скажем так, меня пытались расчесать, тоже собственноручно. Я дергался, крутился, вертелся, извивался, но красота требовала жертв, и мне пришлось стойко перенести все испытания. Я посмотрел на себя в зеркало — мне улыбнулся незнакомец. Такой красивый, похожий на маленького львенка, ему осталось только облизать лапы и почистить уши.

Мне выдали новый красный поводок и потянули меня в гости, именно, тащили и тянули, потому что в тот самый момент мне очень хотелось повалятся в грязи или понюхать траву у забора и сделать себе праздничное настроение, но хозяйка ласково предупредила: «Будешь так себя вести, оставлю дома.» Дома оставаться мне категорически не хотелось.

Наконец-то мы пришли в гости, я еще раз повторил про себя наставления про лапы и про стол. В саду пахло чем-то нестерпимо вкусным. «Шашлык, — мне сказала маленькая девочка в красивом белом платьице. — Видишь, там, где папа». Я решил поздороваться с папой и посмотреть, что он делалет.

В углу сада папа, как дирижер, махал какими-то палочками, которые пахли изумительно. Я смотрел, как завороженный, как он нанизывал на эти палочки кусочки аппетитного счастья, а потом пошел на кухню еще чего-то принести, оставив меня следить за шашлыком. «Лапы на стол не ставить! Со стола ничего не тянуть!» Но здесь нет стола… и пахнет так вкусно, что в животе Скуби что-то предательски забурчало. Если я возьму шампур, то будет очень заметно, но вот тот маленький кусочек слева. Скуби посмотрел направо, потом налево: никого! Время действовать. Скуби подпрыгнул и в одну секунду стащил божественно пахнущий кусочек. Мясо было горячим, настолько горячим, что его просто было невозможно проглотить. Уронив его от такой неожиданности, Скуби начал носиться по саду как угорелый в поисках миски с водой. Не найдя ее, он залаял так заливисто, что все взрослые в саду таинственно замолчали, а соседи с любопытством стали высовываться из окон.

Маленькая девочка в белом платьице протянула мне чашку с водой. Я хотел лизнуть ее в щеку и в знак благодарности положил лапы ей на плечи, только лапы были почему-то черными, да и платьице теперь тоже. Девочка сначала хотела заплакать, а потом засмеялась: «Давай найдем твою курицу!» Хозяйка смотрела на меня с укором. Но я же лапы на стол не ставил и со стола ничего не тянул?

Двери

— Что ты сегодня делал?

— Я лежал в проходе дверей.

— Ты же не любишь двери.

— Нет, не люблю. Особенно когда они закрыты.

— Почему?

— Наверно, меня держали в клетке или в закрытой комнате, но это было до тебя.

— Сейчас тебе лучше?

— Мне лучше, но я все равно не люблю двери. Иногда мне кажется, что меня опять закроют, и я буду один.

— Я тебя не закрою. Но иногда нам надо будет расставаться, как сегодня, например.

— Я не хочу расставаться, хочу быть с тобой. Порода у меня такая, я твой компаньон.

— Зато у нас будет встреча, самая необыкновенная радостная и шумная. Ты будешь на меня прыгать, а я теребить тебя за ушко.

— Я подумаю. Но ты не уходи!

Я заболел

Из двери тянуло холодом; тем самым холодом, который имеет обыкновение навязчиво забираться тебе под мех, под кожу, просачиваясь к твоим скрипучим суставам; тем самым холодом, который замедляет твои мысли и заставляет тебя свернуться в комочек для тепла.

Откуда же это тянет? Я хотел повернуть голову, но острая боль, подобная лезвию ножа, остановила меня. Странный звук, одновременно похожий и на всхлипывание и на тихий вскрик, завис в воздухе…

Надо закрыть двери, а то мамка встанет, а дом холодный. Приподнявшись на передние лапы, я понюхал воздух: улицей не пахло, наверно, двери все-таки закрыты. Надо встать и проверить.

Я попытался встать, но задние лапы не слушались меня, они вообще-то почему-то не двигались, странно, но и хвоста нигде не было видно. Нудная, противная боль стала растекаться по всему моему телу, как лужа на асфальте, забираясь и завоевывая каждую трещину, каждый сантиметр моего тела. От боли и бессилия что-либо сделать, от физической невозможности оградить себя от этого ненасытного чудовища, мне стало страшно и одиноко. Я стал всхлипывать, сначала редко, но потом все чаще и чаще.

Я не среагировал на голос хозяйки: «Гулять, Скуби»! И только когда я почувствовал тепло ее рук на моей спине, я заплакал. Большие, как бильярдные шары, слезы покатились из моих глаз, прячась в лузах моих усов, моей белой бороды и даже моей челки, растущей вверх.

«Что такое, Скуби? Устал?» Я поднял на нее мои глаза. Мне очень хотелось ее лизнуть за ее мягкий тон, за тепло ее рук и за то, что из дверей больше не тянуло холодом.

Ночь

Блеклое пятно фарфоровой луны то появлялось, то исчезало в складках объемистых тяжелых облаков. Казалось, луна хотела полежать, но никак не могла найти удобное и укромное местечко, чтобы прикорнуть на пару часиков.