Кистепёрые - Юрий Никитин Страница 3

Невдалый живо откликнулся:

– Это точно! Поговорим про апокалипсис?

Далеко у стола с шашлыками Блондинка повернулась в нашу сторону, весёлая и с раскрасневшимися щеками.

– Мальчики, не задирайтесь!..

Грандэ усомнился:

– Ей слышно?

– У женщин чутьё, – пояснил я.

– Здорово, – сказал Грандэ язвительно, – скилы урезаны, зато чутьё апгрейдено. Хотел бы, чтоб у меня так с кварковыми уравнениями четвёртого уровня.

Я кивнул в сторону Невдалого:

– Это к нему. Он и сам не знает, как у него всё сходится.

Невдалый зевнул, но ответом не удостоил, лежит как большой толстый тюлень, хоть и волосатый. Ещё полчаса на солнце, и начнёт расплываться под жаркими лучами, будто медуза на берегу.

– Потому что оптимист, – предположил Лысенко. – Оптимисты все толстые.

Невдалый лениво смерил Лысенко взглядом с головы до ног.

– Почему если оптимист, то обязательно не совсем… мудрый?.. Что в оптимизме дураковатого?.. А вот нытик такой мудрый, такой мудрый, даже в профиль! Всегда сомневается, будто Карл Маркс, потому и смотрится величаво и президентно.

Лысенко сказал миролюбиво:

– Да и похож на Карла Маркса больше, чем ты, только что худой и лысый. А мы пессимисты? Шеф, ваше веское слово?

Я с кряхтением начал вылезать из шезлонга.

– Битые оптимисты. Это значит… ну, понятно… А шашлычки, судя по запаху, уже и вторая партия вполне так. Надо идти и есть. Через не хочу.

– Шашлыки как жизнь, – сказал Невдалый мудро, – хотя и непохоже.

Грандэ сказал живо:

– Надо, так надо… А то там Минчин, он хозяйственный, умеет жрать в запас, как сто хомяков в начале осени. Нам одни шампуры останутся.

Мясо, конечно, жёсткое, если сравнивать с приготовленным на примитивной сковороде, не говоря уже о специализированных, с плотно подогнанными крышками и снабжённых таймерами и контролем нагрева. Однако раньше иного не было, помню, шампуры с ломтиками мяса всегда располагали прямо в канавке над углями, готовка считалась чисто мужским занятием, кастрюль и сковородок охотники на мамонтов с собой не носили.

Прожарилось сейчас тоже неровно, где-то подгорело, где-то почти полусырое, но все едят как бы с удовольствием, нахваливают, все мы лицемеры чёртовы.

Минчин, наш премудрый пескарь, разлил по пластмассовым стаканчикам вино, самодельное, а то магазинное сплошная химия, а это от соседа, сам всё выращивает и делает. Сейчас снова в тренде натуральная картошка с огорода, своя морковка и вообще всё, что можно вырастить вокруг дома и гордиться, что не только химия, но и ГМО не ночевало, хотя вообще-то ГМО – это нужно и правильно, а вот химию пока что не реабилитировали.

Мысли текут медленные и ленивые, патока, а не мысли, что обычно в постоянном суетливом поиске кормового участка побольше и погуще.

Грандэ и Лысенко в сторонке от костра, уже снова в шезлонгах, вроде бы отдыхают и наслаждаются величественным закатом солнца, устроенным для них Господом. Красочнейшее зрелище, половина неба объята галактическим пожаром, однако у обоих мимика какая-то застывшая.

Как-то быстро успели сожрать свои порции, словно веганы… ах да, у обоих контактные линзы с дополненной реальностью, последний писк придушенной моды, явно гады и здесь прогоняют перед глазами код нашего сорокового по счёту движка, высматривают, как оптимизировать взаимодействие с трассировкой, над которым работает отдельная группа на удалёнке.

Минчин честно занят шашлыками, да и нет у него линз, для виртуалки по старинке пользуется очками, а сейчас снял и сунул в рюкзак, чтобы даже призывной нявк не слышать.

Невдалый с кряхтением присел рядом на корточках, с интересом покосился на шампур в моих руках с ломтями прожаренного мяса.

– Хороший размерчик! Гаргантюа бы одобрил. Печень не возражает?

– Это ж не каждый день, – напомнил я. – Да и вообще… Переходом на траву добавлю пару месяцев жизни, но стоит ли?..

Он вздохнул.

– Если бы отказ от мяса добавил лет пятьсот, я бы тоже с этой секунды сел на подножный корм.

Он поднялся с трудом, опираясь на колени, Горпина передала ему стальной прут с мощно пахнущими ломтиками мяса, улыбнулась мне, я уже половину слопал, можно расценивать как комплимент и её работе хотя бы в подготовке шампуров к мангалу.

Я смотрел, как он с наслаждением вонзил зубы в сочный ломоть, потянул шампур в сторону, оставляя мясо в зубах, бодро скрежетнуло металлокерамическими зубами по стали.

– Хорошо, – прорычал он.

Я ем почти цивилизованно, а у него толстые губы сразу заблестели от жира, часто и с удовольствием облизывает их красным горячим языком, мясо пожирает мясо, что делать, мы мясоядные, веганы создавать цивилизации не в состоянии, при победе веганства мы бы ходили с длинными шипастыми хвостами и звались динозаврами.

– Борода жевать не мешает? – поинтересовался я.

– С чего бы? – буркнул он.

Я смолчал, та задумка, что зреет во мне последние годы, вроде бы вызрела и окуклилась, вот-вот прорвёт кокон и начнёт рваться наружу, а ей очень бы пригодился этот хаотичный гений, ему по фигу свои уникальные способности, но не по фигу мне, умелому эксплуататору баймоделов.

Хотя зря я морщу нос, шашлыки удались, не первый год готовим, хорошо прожаренные, но сочные, края не так уж везде обуглились, как бывает у новичков, ну разве что у пары ломтиков лука, пахнут одуряюще, несёт добротным жаром, что войдёт в наши тела и растечётся по всему организму, наполняя силой, бодростью и желанием перевернуть мир.

Мы не подростки, чтобы лопать на корточках, потом подниматься ох как тяжко, с шампурами в руках вернулись к шезлонгам, благо почти рядом.

Грандэ устроился от меня справа, жрёт со смачным чавканьем, слева Лысенко, этот не жрёт, а кушает совершенно беззвучно и соблюдает манеры в стиле тургеневских девушек, красивый такой и мощно сложённый нордический гигант, спокойный и всегда довольный жизнью, коллегами, соседями и политикой, какой бы она ни была.

Я покосился на Грандэ, чавкает как будто нарочно, хотя, может быть, просто демократ, те кладут на все манеры и приличия, свобода по-над усё, оба ещё молодые, Грандэ по духу, Лысенко по плоти, ещё с верой в светлое будущее. Это я, размагниченный интеллигент без веры и ориентиров, стар, мудр, осторожен, с облетевшими жухлыми листьями юношеских идеалов, пресен и скучен. С возрастом человек всё осторожнее, рисковать не любит, потому меня в своё время и выдвинули на пост директора фирмы, а уже потом обособились и создали свою по производству мелких компьютерных игр для мобильников, планшетов и слабых компов.

Ага, знали бы, что в моём возрасте терять нечего, можно на такое решиться, что и на голову не налезет, вряд ли бы предложили возглавить даже вывоз мусора…

Из женщин в нашей компании только Света, все зовут её Блондинкой по нику на форуме, и Горпина, наш незаменимый дизайнер сеттинга. Собиралась ещё Валентина, но что-то в последний момент помешало. Грандэ с язвительностью предположил насчёт ревности, её муж странноват, как будто в наше время это явление ещё существует, в эпоху победной сингловости с остатками компромиссных форм в виде гостевых браков, недельных, выходных, купированных, аморфных и прочих дизайнерских вывертов с сорока гендерами.

На меня пала тень, я скосил глаза, это подошла Горпина, смотрит с интересом.

– Впервые вижу шефа в таком виде, – сказала она весело. – Без рубашки, в трусах.

– Это шорты, – ответил я. – А без рубашки… В моём возрасте уже не стесняются впуклой груди.

– Да нормальная она у вас, – сообщила она. – У всех итээровцев мощно выпуклая только спина. Так это и есть ваша личная жизнь?

– А