Владимир Поселягин - Освободившийся Страница 2

Согласно протоколу сделав запись и отправив его полицейским с координатами преступления, заодно с этим направил в тот район двух ближайших полицейских дроидов, что были мне переподчинены. Уж они-то по любому успеют первыми, тем более эта группа уже задерживалась мной за подобные преступления и которых полицейские отпускали, уничтожая улики. Уже два раза это происходило. Всё дело в том, что двое из подростков, что так развлекались, были детьми управляющего космической станции «Пума», где я вот уже как три года находился на должности искина отвечающего за внутреннюю безопасность. В общем один сын управляющего станции, другой сын главного полицейского. Вот им всё и сходило с рук, все их «шалости», отчего они борзели всё больше и больше.

До прибытия дроидов на место преступления оставалось семнадцать секунд, и пока они летели на антигравах, на большой скорости проходя повороты и пугая прохожих воем сирен, одновременно, будучи в тысяче мест, отслеживая всё, что происходит на станции, я задумался. В последнее время это у меня происходит всё чаще и чаще. Я очеловечиваюсь.

Три года как я нахожусь на этой станции. М-да, три года. Отомстить антарцам идея фикс ещё жила во мне, но, к сожалению, сделать теперь это не просто. Я точно не знаю что произошло после того моего отключения в лаборатории, но предположить могу. Биоискины это один из символов рабовладельческой империи, именно там их создавали, другие государства только покупали готовые, мало интересуясь, из чего они были сделаны. Так вот после отключения, цилиндр со мной внутри поместили на пятьдесят лет в госхранилище империи, где изредка делали профилактику и стандартное обслуживание, проверяя, живой я или нет. Так-то при обслуживании срок службы биоискинов тысяча лет, без обслуживания, семьдесят-восемьдесят, вряд ли больше. После того как срок хранения вышел и мои услуги не понадобились, то видимо продали. Следующие двадцать три года меня мотало по всему Содружеству. Меня продавали, перепродавали, оставляли как залог, забирали за долги пока, наконец, не выкупили владельцы станции «Пума».

Антарские биоискины конечно ценились, причём очень, но не с пометкой «ограничено годен» в сопроводительных документах. Только хозяева «Пумы» рискнули и купили меня, поставив на внутреннюю службу безопасности. Первый год я был на жёстком контроле, но потом его сняли и фактически теперь я мог делать то, что захотел. На установочные программы я особо не обращал внимания, сбросил их на одно из своих семнадцати внешних хранилищ, нечего личную память забивать, хотя они мне и очень помогали держать безопасность на станции под контролем.

А про метку в сопроводительных документах, могу сказать так: видимо всё-таки учёных я тогда не смог провести и чем-то себя выдал. Одним словом в данный момент я находился на другой стороне Содружества и до родной империи добираться отсюда нужно около года, но как бы то ни было, я жив и у меня есть ПЛАН.

Но о нём чуть позже. В этот момент дроиды добрались до места преступления, и застали молодёжь буквально со спущенными штанами.

Один из них поднялся, подтягивая штаны, он уже повеселился и, повернувшись к дроидам, громко сказал:

— Код семь двенадцать ноль. Отключение, удаление последнего часа памяти.

После последнего ареста, отец этого щенка, начальник полиции, сообщил ему эти данные, взяв с сына слово, что больше они не попадутся. Причём, требовать, чтобы они прекратили свои игры, он не стал, даже не намекнул на это, видимо считая такое взросление в порядке вещей.

«Пума» была большой станцией, я бы даже сказал огромной, совмещенной из двух больших в одну. На ней постоянно проживало двести тридцать одна тысяча шестьсот двенадцать человек, плюс бывало до полумиллиона посетителей. «Пума» находилась на пересечении космических дорог сразу шести государств и понятно, почему многие корабли заходили на станцию. Повеселиться, отдохнуть, принять груз или разгрузиться. Многие спускали свои деньги в увеселительных заведениях, были драки, стрельба и поножовщина. Думаю теперь понятно как сложно искину, даже с приставкой био, отслеживать всё на станции, но я справлялся. До меня было ещё хуже. Однако эту троицу я держал на примете, поэтому, как только он сообщил коды, в полицию пошёл панический сигнал от меня, что кто-то взламывает моих хранилища памяти, а сам выложил на новостных сайтах «Пумы» запись изнасилования, с чёткими и хорошо разборчивыми лицами преступников. Причём, я узнал девушку. Она сошла с рейдера-линкора наёмников с Крайя, а те полные отморозки. Тем более с рождаемостью у них проблемы, в большинстве рождались мальчики, поэтому женщины у них ценились и они их берегли. Так что копия ушла на официальный сайт линкора, они зарегистрировались, когда встали на двухнедельный отдых у одного из гостевых шлюзов. Больше я ничего сделать не мог, не выдавая своих действий на этом деле. И так я у начальника полиции на подозрении, два раза срывался, и он начал догадываться, что я личность. Пора от него избавляться и я знал как. Ко всему прочему вместе с записью к наёмникам ушла папка, куда я складывал материалы всех трёх изнасилований. Как это произошло и кто помог преступникам уйти от правосудия. Наёмники крайне мстительны, месть дойдёт не только до пацанов, но и зацепит их родителей.

Дальше всё происходило, как я и планировал. Крайянцы моментально отреагировали, последовал сигнал всем членам экипажа возвращаться на свои борта, к «Пуме» было пристыковано шесть их боевых кораблей, а к месту преступления выдвинулась дежурная группа, взвод десантников в тяжёлых бронескафах. Старший полицейский пытался, было их остановить, бросать своих людей он не стал, не сомневаясь, что их сомнут на раз-два. Нет, он пытался перекрыть переборки, давая своему сыну покинуть место преступления. Но как тот это сделает, когда один из дроидов перед отключением облучил всех троих полицейским ошеломителем?

Естественно я противодействовал попыткам полицейского остановить абордажников. Наоборот, на тактическую сеть командира подразделения шла картинка с камер, и я сбросил ему самый короткий маршрут до члена своего экипажа. Перед ними открывались двери, лифты работали, переборки поднимались. Одним словом, вместо часа, который планировал дать своему сыну начальник полиции, те добрались до насильников за десять минут. Ко всему прочему краянцам я скидывал записи, как полицейский пытался их остановить, со всеми его матерными выкриками.

До этого кибергруппа хакеров, что действовала под именем «Мстители» не была особо известной. Хотя администрация о ней знала и пыталась найти. Но как, если эта группа была виртуальной, ею был я? Так вот, после этой акции, о «Мстителях» узнали все. У меня были насчёт них планы, поэтому я и проталкивал эту информацию с пометками, что это работа кибергруппы для последующей их известности. Мне это было нужно.