Руны Огнебога - Николай Иванович Алексеев (СИ) Страница 3

На конюшне у князя служил хитрый горбатый конюх. Вывел он Никите коня его Буяна, крепкой тяжелой породы, под стать воеводе. Черный как ночь, стоял Буян, с белой звездой на лбу. Старый друг и товарищ Никиты, сколько сражений провели они вместе, выручая друг друга. А для Алеши горбун вывел молодую плохо объезженную лошадь по кличке Злоба. И скаля редкие зубы проворчал:

- Вот, Алешка, добрая лошаденка. Бери, князь выделил.

Глянул Алеша вопросительно на Никиту, перехватил повод пятившейся лошади и потянул ее со двора.

- Кобыла с норовом, конечно, но ничего, это скоро пройдет, - буркнул еще конюх вдогонку и, повернувшись, ушел.

Делать нечего, сели они на коней и отправились вверх по дороге. Поначалу Злоба танцевала, упрямилась, тянула в сторону, но Алеша, осадив беспокойную лошадь, заставил ее идти прямо. И она, смирившись, поплелась по мощенному тракту.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Волшебный щит

Никита с Алешей выступив поутру, направились на север к горным грядам Медвежьих гор. Решили богатыри добраться сначала к лесу, что тянулся по подножию гор, и там найти косматого травника Ждана и забрать у него руну и щит.

Вокруг звенело лето. Яркое солнышко золотило окрестности, в густых ветвях орешника свистели птицы, в траве жужжали жуки, то тут, то там становились в столбик сурки и снова прятались в норки. Высоко, в бирюзовом небе кружил орлан, выискивая добычу. Даже Алешина лошадь Злоба вела себя спокойно, не дергалась из стороны в сторону, не пыталась сбросить всадника. Друзья ехали шагом и любовались видом цветущей равнины. Справа виднелась широкая полоса полноводной реки Вейры, бравшей начало в снежных вершинах Медвежьих гор.

- Я думаю Алеша, к вечеру мы достигнем леса. Там переночуем, и с утра начнем искать травника, - сказал воевода, удобней перебрасывая в руке копье.

- Никита Иванович, мы можем и быстрей туда добраться, если темп увеличим. И к вечеру уже найдем травника. - предложил Алеша вопросительно поглядев на воеводу.

- Не спеши племянник, мы не знаем, где находится жилище отшельника, и ночью я не хочу, бродить по лесу, сшибая лбы, - рассудил воевода.

- И то верно, - согласился с товарищем Алеша.

Въехали богатыри в ложбинку, густо поросшую высокой травой. Вдруг откуда ни возьмись, с беспокойным криком выпорхнули куропатки. Да так, что Злоба шедшая первой, дернулась в сторону, взвилась свечой. Начала она взбрыкивать и ржать пронзительно. Насилу удержался в седле Алеша и успокаивая ее говорил:

- Ну, чего испугалась, дуреха. Это ж всего лишь птицы, а если б медведь заревел рядом. Ты б наверно со страху забралась на дерево, вместе со мной!

- Вот горбун лошадку подогнал тебе, - покатывался со смеху воевода. - Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил, лошадь с норовом. Кобыла-то пугливая как заяц.

- Ничего, Никита Иванович, она привыкнет. Это от того, что молодая, света белого не видела. Там в конюшнях, такого нет, вот она и испугалась. Пойдем, пойдем моя хорошая, - говорил Алеша, поглаживая голову лошади.

- Все может быть, племянник. Но ты гляди, покрепче держись в седле, а то в следующий раз, неизвестно кто нам в пути попадется, - шутливо закончил воевода.

И друзья продолжили путь, обсуждая случившиеся.

В скорости перед путниками открылся вид, на мрачные скалы. Горные гряды поднимались по всему горизонту. Верхушки пиков, укрытые снегом, блестели золотом в лучах заходящего солнца. Подножия гор поросли густым лесом.

Добрались богатыри к каменным утесам, спешились и стали искать пристанище для ночлега. Вскоре нашли они укромное место, окруженное двумя громадными валунами. Недалеко отыскались и сухие ветки, годившиеся для костра, и богатыри, стреножив коней, расположились на поляне. По дороге к лесу Алеша подстрелил зайца и теперь свежевал его. Развели костер, поужинали и легли спать, но прежде договорились дежурить, чтобы ночью им никто не сделал злого дела. Первым нес дозор Алеша, а потом заступил Никита.

Летняя ночь мелькнула быстро и витязи собравшись, отправились вверх по пологому склону горы на поиски травника. Не один час бродили путники по лесу, перебираясь по косогорам и кручам, минуя кусты и острые камни, но жилища Ждана не могли обнаружить.

Склон поднимался все круче и круче, деревьев вокруг становилось все меньше. На пути вставали заросли ежевики и боярышника. Путникам пришлось спешиться и вести коней в поводу, продолжая подниматься так некоторое время, пробираясь сквозь бурелом. Вдруг Алешина лошадь оступилась и провалилась задними ногами в яму-расщелину, скрытую густым кустарником и потянула за собой хозяина, пытаясь выбраться оттуда.

- Вот непутевая, всегда найдет неприятность на свою лошадиную голову, - воскликнул в сердцах Никита.

Алеша спустился в расщелину, осмотреть сильно ли застряла лошадь. Как воевода, поднатужившись, потянул за седло, и вытащил испуганную Злобу с ямы. И тут Алеша позвал:

- Никита Иванович, смотрите, здесь какой-то ход!

Проход в яме закрывала свисающая трава и корни растений, что сразу можно и не заметить. Воевода, привязав коней к ближайшему дереву, спустился к Алеше.

- А и вправду проход, - согласился Никита, заглядывая под траву, - ну и Злоба непутевая, нашла таки пещеру.

Воевода двинулся первым, раздвигая сплетенные корни, и увидел ход идущий, в темную глубину скалы. Прошли богатыри по нему, и попали в пещеру, слабо освещенную горящей лучиной, мерцавшей в углу. Встали они на пороге, всматриваясь в полумрак.

Напротив входа сидел старик, на самодельном топчане, уставившись прямо перед собой, не обращая внимания на вошедших гостей. Седые космы деда росли не только на голове, но и по всему лицу, придавая страшный вид ему.

Оглядевшись, богатыри рассмотрели сбоку каменный выступ в стене заменявший стол, на нем стояли разные зелья и настойки. С потолка свешивались, связанные в пучки лечебные травы и коренья. Направо в углу, чернел проем, там видно находилось еще одно помещение.

Освоившись, когда глаза привыкли к полутьме, Никита обратился к деду:

- Дедушка, а дедушка, позволь спросить,