Сказки Тамбовской глубинки. Второй том. Старый погост - Татьяна Анатольевна Нурова Страница 2

дому и что бы ходить с ними куда то это была большая редкость. А тут вдруг отец мой Александр Трофимович как-то взял меня за руку и предложил с ним прогуляться в выходной день по важным делам. Да именно так он мне и сказал, — не просто по важным, а очень важным и еще добавил, что за это важное дело со временем я буду отвечать. Я так обрадовалась, что он посвящает меня в свою жизнь, тем более мы с ним пойдем вдвоём не говоря ничего родным, а это ведь настоящая тайна. Гордо задрав нос я шла с ним рядом стараясь не отставать и не бежать как маленькая, невероятное чувство сопричастности к чему-то невероятно важному, взрослому кружило мне голову. Меня малявку отец взял с собой по важным делам, и я старалась соответствовать и идти не дергая его за руку или задавать глупые вопросы которые так и крутились на языке. Терпела, боялась что отец просто развернет меня и отправит домой если я не буду серьезной. То, что пришли мы на кладбище меня не пугало тем более оно находилось в центре города и совсем недалеко от нашего дома. Мне конечно было особенно любопытно, какие же такие могут быть у отца дела на кладбище, вроде из наших родных умирать никто не собирался, но я молчала понимая, что все вскоре узнаю сама. Теперь понимаю отец хотел, чтобы я сразу поняла, как нам родным всем это важно быть рядом даже после смерти.

Лето в тот год было жаркое и душное, а только мы зашли в ворота кладбища как все разом изменилось, как будто за тяжелым основательным забором старинной кирпичной кладки совсем другая жизнь. Шум, гам и духота исчезли сразу за оградой как по волшебству и это меня поразило, мимо кладбища проходить приходилось часто, а вот внутри я была впервые. Здесь был совсем другой мир недоступный пониманию живых, тихий, неспешный, сумрачный от обилия старых дерев. Кладбище было старинным, еще купеческим и его окружал со всех сторон высоченный кирпичный забор выделяющийся на общем фоне старинной основательной кладкой, немного осыпавшейся и позеленевшей от времени. Огромные старые деревья создавали таинственный полумрак и было тут как-то даже уютно что ли. Я даже рот разинула от удивления оглядывая все вокруг, наш город всегда был зеленым с обилием ухоженных клумб, но здесь росло столько необычных цветов что это великолепие поразило меня. Отец попросил меня постоять спокойно и куда то отошел, а я осталось рассматривать все вокруг, мне было непривычно и интересно, вокруг красивые памятники, кресты, — все вокруг разное и такое … странное особенно для ребенка и совсем не страшное. Отец направился к небольшому домику у ворот и вскоре о чем-то зашептался с мужчиной небольшого роста, таким кругленьким, забавным на вид в своем строгом темном костюме в такую то жару. Они какое-то время спорили, но недолго, и отец махнул вскоре мне рукой что бы я шла за ними. Мужчина, не смотря на свою полноту и живот как мячик двигался быстро и упруго, держа в руках огромный носовой платок, которым он постоянно промакивал вспотевшую лысину. Он быстро повел нас по главной широкой асфальтированной алее усаженной с обеих сторон высокими деревьями, как-то по воробьиному торопливо припрыгивая при ходьбе. Мне все это казалось игрой, и я с удовольствием пошла за ними. Кладбище больше напоминало мне парк своей ухоженностью и красивыми памятниками, хотелось все рассмотреть, как в музее, но я боялась отстать и почти бежала за взрослыми. Через какое-то время мы свернули с асфальтированной дороги на такую же широкую грунтовку и шли минут десять пока не уперлись в новую кладку заплатку в старой кирпичной стене окружающей кладбище. Я так поняла, что когда-то здесь тоже были ворота, но их заделали за ненадобностью и старинный забор заложили новой кладкой совсем не похожей на старинную хотя тоже из такого же красного кирпича. Толстенький мужичок замахал кому-то руками и откуда то из кустов тут же выскочил небольшого роста рабочий в спецовке и с лопатой в руках.

— Вот здесь участок свободен, — сказал моему отцу забавный толстяк. И обратившись к рабочему добавил, — Петрович, ты тут колышки вбей и помоги вот этому мужчине поставить тут заборчик, отгородить так сказать свою территорию.

Он засмеялся своей немудрящей шутке и быстро также вприпрыжку ушел обратно. Петрович рабочий кладбища был настолько неприметным на вид что я как не приглядывалась к нему никак не могла запомнить его лицо и это тоже было странно. Обычно я очень хорошо запоминала лица людей и никогда не путалась даже удивляя родных, я уже тогда узнавала малознакомых людей при встрече особенно тех, которые мелькали в жизни нашей семьи очень — очень давно, когда я была совсем крохой. Небольшого роста и жилистый вот и все что я помню про Петровича хоть и встречала его еще не раз, а по лицу как ластиком прошлись вроде все на месте, а глаз за него никак не цепляется. Только тогда поразил он чистой очень аккуратной одеждой, и мне это запомнилось сразу и удивило. Спецовка, и комбинезон на нем были основательно поношенными, но чистенькими и залатанным. К чему я это…, а … все время слышала разговоры взрослых про рабочих с кладбища что они все грязные и алкоголики от такой мм… специфической работы, но Петрович явно был не из их числа. Маленькие дети слышат много, но не все понимают. Никогда особо не задумывалась над слухами и сплетнями, но услышанное запоминала и анализировала по-своему делая свои первые наблюдения. Отошла в сторонку и наблюдала не во что не вмешиваясь как мой отец договаривался с Петровичем о размере участка, и как они вдвоем вбивали колышки в землю отмечая размеры хоть еще не понимала для чего же отец привел меня с собой сюда и для кого он отмеряет здесь участок. Петрович пообещал отцу поставить временную изгородь, а тот в ответ передал ему деньги.

Моя семья была обычной из работяг и еще приезжей, не местной. К чему это я, в таких старинных городках люди могут жить несколько поколений, а их все равно называют приезжими, особенно если они чем-то пришлись не по нраву или как-то не вписались в местную жизнь. В городе помнили о том, что мы приезжие, но моих родных уважали и никогда не упрекали что мы здесь чужаки. Дедушка Трофим и бабушка Лукерья приехали в Моршу после войны