Джефф Нун - Вирт Страница 3

– Да.

Обязательно. Обязательно надо думать. Думать о Дездемоне. Не покидать ее в своих мыслях. Пока я не найду ее снова. И потом мы будем вместе вечно.

Я слушал, как мобиль демонстрирует свою ржавую сущность.

Райдеры уставились на меня. Битл – и тот – повернулся ко мне лицом. Его зрачки истекали Джэмом.

– Никто не звал тебя, Скрибб.

И вдруг – опять тот же голос.

– Скриббл... Скриббл...

И тут до меня дошло, откуда шел этот голос: от Существа.

На его тельце образовался разрез, ряд черных десен прорезался на поверхности вслед за крошащимися зубами, и наружу вынырнул сальный язычок.

– Скриббл...

И только я слышал до боли знакомый голос.

Почему только я, и почему Оно имитировало этот голос? Такой красивый, волшебный голос...

Битл разрядил напряжение:

– Давайте же, наконец, делом займемся! Все в дом!

Я слышал, как на Плат-Филдс кричит сова. Настоящая, виртовая или робо – кто теперь разберет разницу?

Не суть важно.

В этом крике была тоска.

Кот Игрун

Безопасная выборка за неделю, мои котятки. Статус: синие и легальные.

ТЕРМОРЫБКИ. Вы плавали в Морях Питча. И вот вы опять на Земле и испытываете легкую тошноту. Могло быть и хуже. А все потому, что питчевые Терморыбки проникли в вашу систему. Ваш кровяной поток стал для них домашней рекой. Им так нравится барахтаться в закоулках кровеносной системы. Вы ощущаете жар внутри, обжигающий жар. Только один способ бороться: прикупите несколько нанокрючков, наживку в виде питчевых червяков, и – айда на неделю рыбачить. Вы ведь знаете, что Кот Игрун всегда говорит только правду.

МИЛЫЕ СОСУНКИ вставляют по-полной. Они хотят вас на ужин. Шесть лапок, четыре крылышка, два усика и демоническое жало. Они покроют все ваше тело укусами и превратят вас в ходячий пчелиный рой. Единственное спасение – кворковый сок. Он превращает Милашек в желе. Лучше вам раздобыть этот сок поскорее, ведь эти жучила не заставят себя долго ждать. Закавыка же в том, что искомые кворки обитают на планете Дженгл. Кот советует спринцевать Сосунков.

Плотские способы

Нам пришлось волоком вытащить из фургона Существо-из-Открытого-Космоса – его склизкую тушку, замотанную в шотландский плед, насквозь пропитанный выделениями.

Битл открыл двери фургона.

– Вываливайтесь, ленивые вы засранцы, – заорал он, залезая обратно в салон, чтобы собрать раскиданные по полу перья. Одно из них, Черное, он припрятал в своей табакерке. – Такое ощущение, что я трипую за тысячи миль отсюда. – Битл быстро зашагал к дому.

Наша квартира располагалась на верхнем этаже Расхолм-Гарденз. Вне всяких сомнений, мы находились в Расхолм, но сада не было и в помине. Только какие-то старомодные многоквартирные клетушки на углу Уилмслоу и Платт.

Камера на входе отреагировала на физиономию Битла самым что ни на есть милым образом – раздвинув ворота в неспешном соблазнительном свинге. Брид вернулась в свой теневой режим и, словно во сне, поднялась по освещенным ступенькам. Остались только мы с Мэнди, держащие эту консерву, то есть – Существо, которое теперь очень напоминало склизкий Ваз, перепачкавший все наши руки. Ого, Существо все горело; очень рисково. Вот за что уважаю.

– Давай-ка, Большая Тварь, разомнемся, – запустил я.

Зов Дездемоны умолк. Теперь Оно изгалялось на своем диалекте. Кса, кса, кса! Кхэзи, Кхэзи! Что-то вроде того. Может, Оно путешествовало по виртовым волнам в поисках нового пристанища. А может быть, это я становлюсь наивным романтиком, особенно – когда манчестерский дождь изливается в памяти, и я начинаю судорожно строчить на бумаге, стараясь не упустить ни одной детали. Бриджит, помнится, говорила, что тамошний дождь – не простой дождь; что-то приключилось с городским климатом. Вам всегда кажется, что дождь вот-вот начнется, но дальше этого «вот-вот» дело не идет. Клянусь, я запросто представляю себе, как капли дождя прикасаются к коже. Для меня эти осадки означают все: все, что было в прошлом; все, что было утрачено. Я могу различить на гравии отметины от дождя. Через дорогу, в парке Плат-Филдз, большие черные деревья колышутся под ветром и шепчут, благодарно впитывая влагу, как настоящий дар. Месяц похож на тоненький ножик, на выгнутое лезвие. Годы и годы спустя, за тысячи миль оттуда, я все еще чувствую эту неспешную борьбу на подступах к двери в дом.

На самом деле, Существо-из-Открытого-Космоса – никакое не существо из открытого космоса. Просто Мэнди дала Ему это прозвище, и оно нам понравилось. А как бы вы сами прозвали бесформенную каплю, которая не говорит ни на одном из известных вам языков и появилась в вашем мире волей несчастного случая? Сложновато, не так ли?

– Не роняй Его! – прошипела Мэнди сдавленным от напряжения голосом. Дождь прилизал ее рыжие волосы, челка прилипла ко лбу.

– А я Его разве роняю?

– У него голова на земле!

– А это Его голова? Я думал, что это хвост.

Мэнди уже начинала злиться. Как будто я должен был прыгать от радости, что мне выпало счастье таскать всяких пришельцев по скользкому гравию под проливным дождем! Как будто я должен был знать все способы транспортировки Существ.

– Держи Его крепче, – не выдержала она.

– Держать – за что? Оно все такое склизкое.

И тут вдруг включилось мерцание теневого полицейского, трансляция откуда-то с Плат-Филдз. Он крался словно туман, яркие огни всех его механизмов мигали, то появляясь, то исчезая за кронами деревьев. Я попросил Мэнди ускориться.

– Нет, вы только подумайте, он меня еще и торопит, – огрызнулась она.

Чтобы пронести Существо в дом, нам пришлось скомкать его в виде странной фигуры – что-то вроде ленты Мёбиуса, завязанной в узел. Существо не возражало; в объятиях Вирта его тело стало супер-флюидным. Краем глаза я выхватил копа, уже оставившего позади лесопарковую зону и подбирающегося к домам. Я хлопнул дверью. Тишина. Пауза. Задержка дыхания. Во взгляде Мэнди сквозило отчаяние. Обнаженные в свете домашних огней глаза; напряженные руки изо всех сил пытаются удержать вес инопланетного мяса.

– Вот, зараза! – воскликнул я. – Мы оставили плед. – Существо у нас в руках было совершенно голым.

– Как мы дошли до такого? – спросила Мэнди.

– Что?

– Почему все всегда происходит именно так?

– Да, ладно. Пойдем.

Прямо над нами, на пролет выше, Брид блуждала среди теней, волоча за собой смог.

– За ней, – сказал я.

Складывалось впечатление, что я тащил плохой сон вверх по скользкой лестнице, выскальзывающей из-под ног.

Иногда возникает стойкое ощущение, что весь мир вымазан Вазом.

– Ты что, клеишься к Битлу? – спросил я, пропыхтев половину первого пролета.

– К Битлу? Не будь идиотом.

– Хорошо. А то Бриджит тебя убьет.

– Себ кое-что рассказал.

– Да ну? – удалось выдавить мне сквозь сбивающееся дыхание.

– На завтра планируется новый завоз.

– Чего?

– Новые поступления. Он сказал, материал хороший. Бутлеги. И черные.

– Вуду – не черное. Я же тебе говорил.

– Да, Английский Вуду. Себ...

– Так он достал Вуду?! Мэнди!

– Пока еще нет. Оно должно прийти завтра.

– Мэнди! Это...

– Смотри! Существо! Оно...

Я выронил Тварь. Мои ладони были все мокрые. Мир ускользал от меня. Перо колобродило у меня в голове. Волшебный разноцветный образчик. Я практически дошел до искомого состояния. Оставалось совсем чуть-чуть.

– Скриббл! – голос Мэнди вернул меня на землю. – Что с тобой?

– Мне оно нужно, Мэнди! Без подстав. Надо опять искать Себа.

– А вот и не надо искать. Он дал мне контакт. Сказал, что Икарус займется новой партией.

– Икарус?

– Икарус Уинг. Он – поставщик Себа. Знаешь его?

Никогда о таком не слышал.

– Мэнди, почему ты раньше мне не сказала?

– Я собиралась. Но копы... и потом все это... теневой коп... собака. Скриббл, я испугалась. Я... я извиняюсь...

Я посмотрел на нее – сальные из-за дождя, огненно-рыжие волосы прилипли к голове, на нижней губе остался след от запекшейся краски. Само собой, никакой особенной красоты в свете лестничного освещения не наблюдалось – лицо помято от напряжения транспортировки инопланетной плоти, – но мое сердце все равно распевало песню: песню любви, наверное. Одному богу известно, как долго я не пел.

– Как ты думаешь, с Себом все будет в порядке? – спросила она.

– Разыщи его, Мэнди. Спроси про Английский Вуду...

– Мне кажется, что он больше не сядет на кассу этого «Вирта на любой вкус».

– А ты не знаешь, где он живет?

– Нет. Он шифруется... Скрибб! – глаза Мэнди налились испугом.

– Что? Что случилось?

– Там! В углу!

Мы уже осилили первый пролет. У стены стоял старый буфет. На нем было написано: «Нет Ходу». Между буфетом и стеной лежала свернутая в спираль лента – фиолетово-зеленая. Она зашевелилась. Абсолютно неожиданно.

– Это змея, – завизжала Мэнди. Черт! И тут же погасли все огни на лестнице.