Проект "Веспасий" - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 2

принято в некоторых западных армиях, и не притопнул ножкой, как любят делать в странах третьего мира. Вообще, с самого пересечения границы не особо чувствовалось, что покинули Россию. Правда, общались с аборигенами только на бензоколонке, дама приняла кредитку «Мир» и ответила на чистом русском языке, без московского «аканья» или провинциального «оканья».

Справа по коридору виднелась столовая, рассчитанная человек на тридцать личного состава. То есть примерно на стрелковый взвод.

Объект носил следы свежего и несколько торопливого ремонта. Например, на оконном стекле виднелся в углу налёт свежей побелки, будто красили стены буквально вчера. Ни один прапорщик не допустит подобного безобразия на видном месте. Похоже, прапорщики увлеклись чем-то экстраординарным.

— Дашкин! Метнись мухой. Ужин на двух офицеров… Отставить. На троих. На меня тоже.

Пока ефрейтор изображал муху, трое повесили верхнюю одежду на вешалку и заняли стол.

— Ужин у нас в девятнадцать ноль-ноль, но наряд обязан обеспечить горячую пищу в течение десяти минут. Так что не будем терять времени. Для начала, товарищи офицеры, я попрошу сдать мобильные телефоны. Добавлю, здесь нет GSM-покрытия. Вся связь с родными — через штаб, с моего разрешения. Никакой другой электроники нет? Кардиостимуляторы? Хорошо. Здесь, на базе, созданы минимальные бытовые условия, стройка ещё продолжается. У вас контракт на два года?

— Так точно. И чо, все два года в минимальных бытовых? — попытался сострить Генрих, но подполковник не поддержал шутливый тон.

— Большую часть времени вы будете проводить там, где нет вообще никаких удобств. Российских партнёров мы просили: нужны специалисты по выживанию. Нынешнее физическое состояние специалиста значения не имеет, хотя, конечно, я не ожидал…

— Увидеть инвалидов? Договаривайте, подполковник. Если будете делать вид, что перед вами молодые спортсмены-олимпийцы, откровенности не получится.

— Верно. Но важны не сила и ловкость, а опыт, квалификация, мотивация. Кроме того, способность держать язык за зубами, когда два года истекут. Запрет покидать территорию Союзного Государства вам известен?

— Конечно, — подтвердил Глеб. — Всё понятно. Кроме самого главного: для чего это? И где пригодится наш опыт выживальщиков?

— В прошлом. Куда вы отправитесь добывать сведения и артефакты. А для начала спасёте нашего специалиста, застрявшего в середине XVII века, — он бросил на стол фотографию молодого мужчины не старше двадцати пяти в общевойсковой лейтенантской форме. — Его жене сказано, что муж задерживается в командировке. У них сын, всего два года. Пока не знает и не понимает, что папка может не вернуться никогда… потому что умер за три с половиной сотни лет до его рождения.

В следующую минуту явился ефрейтор-«муха» с тремя тарелками, на каждой лежал ароматный шницель в окружении картофельного пюре с колечками солёных огурцов. Подполковник принялся с аппетитом поглощать ужин, приезжие едва притронулись к еде.

— Это — шутка? — спросил, наконец, Генрих. — Кино про машину времени?

— Ничуть. Вы кушайте, не стесняйтесь. Там вам придётся довольствоваться местным провиантом, боюсь, он не всегда по вкусу людям из двадцать первого века. Что касается кино, то наш сюжет напоминает «Аватар». Вам предстоит лежать, а ваше сознание будет управлять телом в прошлом. Поэтому всё равно, в какой физической форме вы сейчас. Если командование сочтёт, что из вас, Глеб Сергеевич, стоит сделать Хабиба Нурмагомедова, а из вас, Генрих Павлович, Фёдора Емельяненко, причём — в лучшие годы, так тому и быть.

У Глеба чуть прибавилось энтузиазма. Да и ужин был приготовлен на славу. Мясо — натуральное. Неужели в белорусской армии прапорщики не крадут? Не верится.

— То есть мы будем вроде операторов FPV-дронов? — удивился Генрих.

— С той лишь разницей, что гибель дрона повлечёт разрушение сознания, товарищи. Поэтому наш фильм ближе к «Матрице». Оба должны вернуться к исходной точке. Иначе…

— Иначе вам потребуются новые инструкторы по выживанию, — догадался Глеб. — И много уже осталось… там?

— Один. И это был обычный экспериментатор-темпонавт. Мы не знаем, что с ним стряслось. Он ушёл из точки А и не вернулся. Согласно стандартного протокола безопасности в эту точку было отправлена табличка с сигналом срочного возвращения. Увидев её, лейтенант был обязан отказаться от миссии и остаться. Оттого миссия не считалась опасной.

— Чо с телом? Отдали родственникам? — по тону Генриха чувствовалось, что он пока ни на грош не верит услышанному, скорее думал — это какой-то тест на психологическое восприятие рассказа о невероятном. — Хотя… Если жене сообщили про командировку…

— Тело хранится здесь, и оно в коме. На искусственном кровообращении и принудительной вентиляции лёгких. Мозг не умер, но и в сознание человек не придёт. Был бы я верующим, сказал бы, что в прошлое отправляется не только сознание, но и душа. А поскольку вырос в нерелигиозной семье, родители в СССР были коммунистами, то просто передам вас в руки научников. Пусть они строят предположения. А вы берегите себя и возвращайтесь.

Пара будущих темпонавтов переглянулась.

— То есть подключение к аппарату сердце-лёгкие производится сразу? — уточнил Генрих. — Пока я там, железки меня поддерживают тут…

— Зачем? Вас возвращают через микросекунду после отправки в прошлое.

Глеба посетила пренеприятная догадка. Начал он издалека.

— То есть если нам понадобится два года на выполнение миссии, мы вернёмся, получим расчёт за два года — сразу можем уезжать в Москву?

— Вынужден вас расстроить. Ни один финотдел ни одной войсковой части в мире не выплатит вам сумму за пребывание в ином времени и ином измерении. Тем более, вы никак не подтвердите точное время командировки. Даже если сам Пётр Первый выпишет справку и поставит императорскую печать. Сегодня 12 января 2024 года. Значит, ваш контракт истекает 11 января 2026 года. Поскольку здесь вам всё равно не придётся тратить денег, всем необходимым вы и так будете обеспечены, считайте сами. Денежное довольствие начисляется наравне с участниками СВО. Умножайте на двадцать четыре. Сколько-то миллионов российских рублей на карточке увезёт каждый. К тому же проживёте несколько альтернативных жизней! Молодыми, здоровыми. Я немного завидую, мужики. Но с тех пор, как Кирилл не вышел из комы, никого в прошлое не отправляли.

— Несколько жизней? — уцепился Генрих. — Так вы же станете отправлять нас к царю Гороху через секунду после возврата в настоящее! Пока не погибнем нахрен! Щаз! Моя вдова не обрадуется белым «жигулям». Их дают семьям погибших на Украине. Ну, коль нас приравняли к СВО.

— Не считайте белорусов варварами, отправляющих граждан братской России на