Кто он? - Марджори Боуэн Страница 3

Старший был видимо смущен; взгляд его беспокойно перебегал с его собственной истрепанной одежды на изящный костюм младшего брата.

— Ты поступил лучше всех нас, — печально сказал он. — Бедная Китти погибла от чахотки, Нэн умерла в Брайдуэлле; что касается меня, — он взглянул в сторону виселицы, — то там конец моей жизни.

Франк с ужасом взглянул на него.

— И ты по-прежнему хочешь продолжать эту жалкую жизнь? Неужели ты не хочешь подумать о том, что кровь брата может ответить на твой призыв?

Джон вздрогнул; он вспомнил, что замышлял убийство, когда высматривал на дороге поджидаемую им жертву.

— Ты всегда был умнее меня, — отвечал он. — Я не отрицаю своего глубокого падения, но у меня также были хорошие дни, веселые дни.

— И ты не раскаиваешься?

— Раскаиваюсь ли? Забудь меня лучше, Франк. Я не опозорю твоего имени, ибо никто не знает, кто я такой. В этом кроется причина, заставившаяся тебя назваться другим именем.

— Да, ты причина этого, отвечал Франк сурово, — и Нэн, и Китти.

— Тебе нет никакой надобности стыдиться нас, — мрачно сказал Джон. — Носи спокойно честное имя Берров и сделай так, чтобы все его уважали. Я не буду причиной никаких для тебя неприятностей.

Младший брат поднял руку и с видом отчаяния опустил ее. Голова его поникла на грудь… он был истым олицетворением унижения.

— Веселое возвращение на родину, — сказал он, — веселое возвращение, нечего сказать.

Джон толкнул чемодан на середину дороги.

— Возьми его, — сказал он.

Франк грустно улыбнулся.

— В нем ничего нет, кроме бумаг, разных воспоминаний и кое-каких сбережений. Я в твоей власти, поступай, как хочешь.

Он пожал плечами Вместо ответа Черный Гарри взял чемодан и привязал его к седлу.

— Ты знаешь пароль? «Хохлатка». Все, кто носит этот цветок, не грабят друг друга.

Он вынул из кармана вещи, отобранные у Франка, и возвратил ему.

— Вот оно доказательство того, Джон, что в тебе таится много хорошего; душа твоя не зачерствела еще и не погибла. Возьми эти деньги.

Он подал ему кошелек.

Черный Гарри отстранил его от себя рукой.

— Это честно нажитые деньги, оставь их у себя на честное дело. Меня же забудь… Вот единственная услуга, которой я прошу у тебя.

— Неужели я ничем не могу помочь тебе?

— Ничем, — отвечал Джон. — Поезжай в Лондон, пока не совсем еще стемнело.

С минуту стояли они и смотрели друг на друга, затем Джон передал Франку пистолет.

— Счастливого пути! — сказал он коротко.

Младший брат молча протянул руку. Джон не взял ее; он отвернулся с смущением и пошел прочь, но затем остановился и, взглянув через плечо, сказал:

— Если можешь… помолись иногда за меня.

И с этими словами поспешно нырнул в кусты «Чертовой Чаши».

Франк Берр вскочил на седло и, пустив лошадь полной рысью двинулся по направлению к Лондону и скоро скрылся из виду.

Джон тем временем спускался среди колючих кустов, пока не добрался до дна котловины, откуда не было видно виселицы. Здесь он сел на камень и задумался над тем, какая разница между ним и его братом. Он горько сожалел в эту минуту, что не вел честной жизни и не сумел заслужить такого уважения, как Франк. И ему вдруг страшно захотелось изменить свой образ жизни. Он даже мысленно обратился к Богу и с ужасом припоминал некоторые события своей беспутной жизни.

Мысли его были нарушены появлением товарища, который осторожно прокрался среди колючих кустов. Джон с отвращением взглянул на него. Рессет Том, — так звали этого человека, — был типичным олицетворением порока.

— Ну? — спросил Джон.

— Слим Дик должен сейчас проехать здесь, — отвечал Рессет. — Он везет чемодан, набитый золотом и брильянтами… один… надо воспользоваться!

Джон заинтересовался его словами. Слим Дик был вор и плут, хитрый и лукавый, достигший совершенства в искусстве переодевания, которому всегда удавалось избежать ареста и который успешно совершил целый ряд самых смелых краж со взломами.

— Слим Дик? — спросил Джон.

— Сегодня утром слышал. Весь день наводил справки. Он здесь, в таверне «Лачуга», путешествует под видом джентльмена. Всю свою последнюю добычу золота и брильянтов везет в маленьком чемоданчике. Полицейские из Боу-Стринга выслеживают его. Один едет, чтобы отвлечь от себя подозрение. Мы можем облегчить его груз… а?

Джон с невыразимым ужасом взглянул на него.

— За кого он выдает себя? — спросил он.

— За Эдуарда Соммервилля. Говорит, будто приехал с Ямайки.

Джон вспомнил чемодан, который был у него в руках, и часы, и цепочку, и кошелек, и смущение свое перед братом, — перед братом, который оказался Слимом Диком.

— Да что с тобой? — крикнул сердито Рессет Том. — Идем, что ли… Надо захватить добычу.

— Он уехал, — стонал Джон, — уехал! Франку всегда везло. — Он с смущением уставился вперед, а спустя минуту произнес с чувством глубочайшего унижения — А я-то просил его молиться за меня!