Кэтрин Арчер - Отвага и любовь Страница 3

— Да нас сразу же разоблачат, — возразила Мередит. — У нас разница в росте, по крайней мере, дюйма четыре.

Селеста, не обращая внимания на ее слова, продолжала раздеваться.

— Уже почти совсем стемнело, — говорила она. — При свечах тебя никто не узнает. Мужчины вообще ненаблюдательны. Отец так расстроен из-за этого брака, что ничего не поймет. А барон видел меня всего один раз, и то издали, в переполненном зале. Можешь быть уверена, он не помнит, как я выгляжу.

Мередит не могла с ней согласиться: любой мужчина, который хоть раз увидел Селесту, запомнит ее навсегда. Однако, как это ни было горько, она понимала, что отец действительно пребывает в столь сильном смятении по поводу брака старшей дочери с бароном Керкландом, что может не обратить внимания на подмену.

Пока все эти мысли проносились в голове Мередит, Селеста сбросила с себя всю одежду и подошла к сестре.

— Позволь я помогу тебе переодеться, — сказала она. — Сегодня день твоей свадьбы.

С пересохшим от волнения горлом Мередит в подвенечном наряде невесты на дрожащих ногах преодолела путь до часовни. Когда она появилась у входа, все с облегчением вздохнули. Никто, даже ее собственный отец, не заметил, что перед ними Мередит, а не Селеста. Хью Чэлмерс торопливо пошел навстречу дочери по проходу между рядами.

Мередит казалось, что сердце вот-вот выскочит. У нее из груди. Она боялась и взглянуть в ту сторону, где ее дожидался человек, который станет ее мужем.

С трудом передвигая ноги, девушка, наконец приблизилась к алтарю и остановилась перед ним. По-прежнему обмирая от страха, Мередит так и не осмелилась бросить хотя бы взгляд на мужчину, стоявшего рядом с ней. Она отметила лишь его высокий рост и широкие плечи.

Священник с явным облегчением приступил к торжественному обряду. Когда он стал зажигать свечи, Мередит судорожно вздохнула и умоляюще произнесла:

— Прошу вас, не надо. Я…

— Не беспокойтесь о свечах, — упредил священника и мужчина, стоявший рядом с ней. — Давайте закончим все как можно скорее.

Даже если Мередит и почувствовала облегчение оттого, что его желания совпали с ее собственными, она была не в состоянии оценить это. Страх быть разоблаченной по-прежнему держал ее в своих тисках. Глубокий голос священника, казалось, доносился до нее через густую завесу. А он уже подводил их к моменту клятвы друг другу — Сердце Мередит билось так гулко, что она сама едва расслышала произнесенные ею шепотом слова обета.

Только когда священник замолчал, она поняла, что все закончилось. Она вышла замуж вместо своей сестры.

С видом собственника Роланд Себастиан взял ее руку в свою.

— Не мог бы я теперь, наконец, взглянуть на свою прекрасную невесту? — хриплым голосом произнес барон Керкланд.

Задрожав всем телом от дурного предчувствия, Мередит прошептала:

— Не надо, милорд, прошу вас. Вы должны понять, что я смущаюсь… вас и этой свадьбы…

Наклонившись к ней так близко, что даже сквозь плотный шелк фаты она почувствовала тепло его дыхания, он сказал ей на ухо:

— Не нужно меня бояться, моя маленькая суженая.

Мередит, все еще дрожа, прошептала:

— Тем не менее, мне страшно.

Он ни за что не узнает, чего стоило ей такое признание! Никогда в своей жизни Мередит не испытывала подобного страха ни перед кем и ни перед чем. И не призналась бы в этом, если бы даже такое случилось. Прожив всю свою жизнь с мыслью, что к ней никогда не будут относиться с таким восхищением, как к ее сестре, Мередит давно научилась гордо скрывать свои чувства.

Она не могла позволить Роланду снять с себя фату прямо здесь и сейчас. Как он поведет себя, этот неистовый воин, если узнает, что женился не на той?

Мередит понимала, что ей необходимо объяснить все Себастиану, пока остальные не узнали правду. Но это можно было сделать только тогда, когда они останутся вдвоем, то есть поздно вечером, после церемонии свидетельства.

Она прошептала в отчаянии:

— Вы позволите обратиться к вам с мольбой, милорд?

Всколыхнув своим дыханием ее фату, он уклончиво ответил:

— Разумеется. И о чем же она, красавица? Севшим от волнения голосом Мередит тихо сказала:

— Я попросила бы вас отказаться от церемонии свидетельства, потому что я не думаю… что смогу дальше… после того, как будет выставлено на всеобщее обозрение…

Наступило долгое молчание. Потом послышался голос отца:

— Селеста, дочь моя, я с пониманием отношусь к твоей скромности, но ты не вправе просить об этом своего мужа.

Себастиан перебил его:

— Воздержитесь от дальнейших слов, Пинакр! Эта женщина теперь вверена моим заботам. Ядумаю, что соглашусь с такой странной просьбой. Я видел Селесту и полагаю, что не заблуждаюсь относительно ее. Я не хотел бы настаивать на том, чтобы она… Нет, точнее, я хотел бы, чтобы моя брачная ночь была достойна воспоминаний.

Мередит затаила дыхание при этих его словах. Боже мой, подумала она, охваченная паникой, Себастиан достаточно ясно выразил свои намерения даже для ее неопытных ушей! О «брачной ночи» и о том, что происходило во время нее, она не позволяла себе даже и помыслить!

Не произнеся ни слова, Мередит повернулась и побежала. Ее не волновало, что могут подумать Себастиан или ее отец. Она только знала, что должна убежать. Убежать от хрипловатого сладострастного голоса Себастиана, от слов, которые он произнес, и от чувств, которые они в ней вызвали. Она не будет разделять ложе с этим человеком! Дело не зайдет так далеко.

Мередит, вытирая взмокшие ладони о заимствованное платье, бежала в спальню Селесты. Не надо ничего рассказывать Керкланду, решила она. Ее сестра займет предназначенное ей место. Что же касается того, что она нецеломудренна… ну… Селеста, разумеется, должна знать, как сделать так, чтобы муж поверил в то, что она невинна. Мередит слышала о том, что такое возможно.

Добежав до спальни сестры, она с облегчением распахнула дверь, полагая, что все скоро уладится, и застыла на пороге. Селесты в комнате не было.

Недоброе предчувствие заставило Мередит посмотреть, на месте ли накидка сестры. Накидки не было. Закусив губу, Мередит решила проверить содержимое сундука. И тут только заметила на столике возле кровати клочок пергамента. Она поспешно схватила его и прочла то, что было нацарапано детским почерком сестры:

Я вернусь завтра, когда все будет позади. Я ничего никому не сказала, даже Агнес.

И ты не должна.

С любовью и благодарностью Селеста.

Мередит скомкала записку дрожащими пальцами. Она оставалась один на один сСебастианом.