Эллен Шрайбер - Укус любви Страница 2

— Что ты здесь делаешь?

— Это я хотел спросить у тебя! Твои родители так и не сказали мне, почему ты не использовал возможность вернуться обратно в Румынию.

Теперь я понимаю, почему, его взгляд просто сверлил меня насквозь.

— Ну как, ты не собираешься нас познакомить?

— Это Себастьян, вежливо проговорил Александр! Себастьян, — это Рэйвен.

Себастьян взял мою руку в свою. Он носил больше колец, чем я, его же черный лак на ногтях был обкусан. Он поцеловал мою руку. Я не могу сказать, что мне это понравилось, скорее я посчитала это раздражающим флиртом.

— Ну так, вы, собираетесь меня пригласить? — спросил он с широкой улыбкой.

— Конечно, — ответил еще не пришедший в себя от удивления Александр.

Он сделал шаг назад, чтобы пропустить гостя, но Себастьян не последовал за ним.

— Одну минуту, — сказал Себастьян. Я должен достать свои вещи.

— Вещи? — спросил Александр, открыв от удивления рот.

Себастьян уже приблизился к старинному мустангу, с серебристыми полосами -

1960 года выпуска, припаркованному на дороге около особняка.

— Александр, кто это? — начала я тихо.

Александр ничего мне не ответил, он был пристально сосредоточен на Себастьяне.

Наш посетитель уже открыл багажник. Даже, через такое огромное расстояние я видела, как он достал сначала одну сумку, затем на разрушенный тротуар он поставил другую сумку. Потом и еще одну.

Я думала, что Себастьян собирается провести у нас одну ночь, но судя по объемам багажа, я уже даже не могла предположить, на какое время он останется в особняке.

Я уже не могла понять, что я испытываю к неизвестным людям, которые посещают наш особняк. Когда родители Александра покинули Занудвилль, я думала что мы с Александром будем свободны и сможем возобновить свои отношения. Но, теперь в наших отношениях опять будут границы.

Но самое главное, кто этот человек и почему он здесь!

— Я лучше помогу ему, проговорил Александр, и направился к мустангу.

Я не была причастна к их разговору, и не была рядом с ними, но по их жестам я могла понять, что те болтали как два недавно воссоединившихся брата. Через несколько минут, они внесли вещи Себастьяна в особняк. Я провела их до лестницы, и открыла дверь в одну из свободных комнат. В ней было ужасно холодно. Бархатные занавески, баклажанного цвета закрывали окно. В особняке даже не было лишнего матраса и кровати. Лишь одно украшение этой комнаты, завядшие цветы лаванды, которые были поставлены на столике несколько дней назад.

— Видно вам всем еще нравиться жить прошлым, сказал Себастьян Александру, — люди, у вас хоть телевизор есть?

— По коридору, сказал Александр, указывая на дальний конец дома.

Александр достал из стола в прихожей свечку, поджег ее спичкой, и осветил комнату.

Себастьян бросил свои негабаритные сумки на пол. Они упали со стуком. Это было слишком подазрительно, и я очень хотела узнать, какие вещи могут быть такими тяжелыми. Себастьян ходил по комнате со свечкой.

— Лаванда? — спросил он, когда свет свечи упал на вазу.

— Их Рэйвен нарвала, — сказал Александр.

— Я могу поставить их в другую комнату, если это тебя так беспокоит, — предложила я.

Себастьян посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза блестели в свете свечи. Я почувствовала себя не уютно. Александр встал между нами. Даю тебе немного время, в течении которого ты сможешь поселиться в особняке, сказал он. Ты наверное устал от своего путешествия.

Себастьян, хотевший поблагодарить за новое жилье, протянул руку, но Александр уже закрыл за нами дверь.

Я остановила Александра, до того как он ушел. Кто этот парень? Один из твоих родственников? — поинтересовалась я!

— Нет, он мой лучший друг!

Я была в шоке. Александр всегда мало говорил о своей жизни в Румынии, я никогда не слышала о его каких- либо друзьях, тем более о лучшем друге Себастьяне.

— Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть лучший друг! — сказала я ему.

— А ты никогда не говорила, о своих друзьях!

— Никогда не говорю? Да, я все время болтаю о Бекки.

— Ты говоришь о многих вещах, пошутил он.

Александр остановился. Я любила говорить о самых разнообразных светских вещах, в то время когда Александр проявлял молчание даже на важные темы.

— Как думаешь, на сколько он у нас остановиться? Я сомневаюсь, что тебе теперь все равно, что нам троим придется болтаться по кладбищу, жить в особняке.

— Возможно на несколько дней.

— Я думаю он останется здесь на несколько недель!

— Себастьян? Он обычно не задерживается на долго на одном месте.

— Есть один нюанс, я не могу ждать, чтобы это проверить! И я хотела спросить. Он похож на тебя?

Звуки ударов донеслись до нас из комнаты Себастьяна.

— Он что ремонт в комнате решил устроить?

Дверь со скрипом открылась. Себастьян сидел на коленях на деревянном полу, держа в одной руке молоток, а в другой гвоздь. Это было впечатляющим зрелищем смотреть, как тот со вздохом строит черный гроб.

Александр быстро потянулся к двери. И именно тогда мы услышали звук открываемого замка в прихожей.

— Это Джеймсонс, сказал Александр, закрывая за собой комнату, в которой Себастьян строил гроб. Сегодня он доставит тебя домой.

— Так скоро? — заскулила я.

— На самом деле уже поздно! Даже время отдыха Джеймсонса подошло к концу.

— Так что вы ребята собираетесь сегодня делать? Надеюсь вы не пойдете сегодня в клуб! — спросил нас Джеймсонс.

— В клуб? В этом городе?

Александр просверлил меня взглядом.

— Я посмотрю телевизор. А один из нас может остаться голодным, произнесла я случайно.

— Не беспокойтесь, по этому поводу.

Александр пожелал мне спокойной ночи, и чмокнул в щеку, страстные поцелуи у нас были только в подвале.

Я прыгнула в мерседес, и Джеймсонс медленно повез меня в сторону моего дома. Я увидела себя в зеркало заднего вида. Мое отражение было угрюмым, как у четырехлетнего ребенка, который не получил то, что хотел.

Это было не справедливо. Два парня сейчас развлекались в особняке, а я должна была идти домой в постель. Если бы я была вампиром, я бы была в состоянии общаться с ними всю ночь, и расслабляться течении дня рядом с ними в гробу. Я бы справилась с их жизнью, и меня не смущало бы, что я бы не отражалась в зеркале, но тогда у меня никогда бы не было бы никаких преград как комендантский час.