Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости Страница 3

Мои сородичи предпочитали запрягать в кареты крылатых лошадей, покоряющих небо с помощью снежных вихрей, лорды же света отдавали предпочтение крылатым ящерам и закрытым экипажам, зачарованным от непогоды и прочих неприятностей. Именно в такой карете мы и летели последние часа три на довольно большой скорости. Внизу менялся пейзаж, проплывали города, тянулись ввысь макушки гор, вынуждая виверну подниматься к самым облакам, а моря с островами, на которых двести лет назад был заложен Рассветный город, по-прежнему не было видно. Но стоило скалистым пикам расступиться, как я его наконец увидела. Небесная лазурь перетекала в сине-зеленую морскую гладь, по которой разбрасывало золотые блики дневное светило. И среди этого непривычного моему глазу пейзажа возвышался он-город, который вскоре станет моим родным домом.

В воздухе неуловимо витали горьковатые ароматы соли, напоенные лучами Алина, жаром раскаленных песков и запахом хвойных деревьев. Невероятная смесь несочетаемого, вдохнув которую, можно было потерять голову и навсегда отдать свое сердце бескрайним морским просторам. Я заметила, что перестала дышать, лишь когда в груди начало неприятно покалывать. Шумно вдохнув, облизала чуть обветренные губы и высунулась из окна по плечи, желая лучше рассмотреть пейзаж. А затем развернулась, встала коленями на скамью, чтобы было удобней смотреть, и попыталась высунуться по пояс, но меня бесцеремонно дернули назад… как и в день знакомства, за шкирку! Зашипев, как разъяренная кошка, я зверем уставилась на Варга. Ногти вспыхнули серебряными искрами и по коже от них начал виться морозный узор разбуженной силы.

— Снежана… — попыталась образумить меня Клотильда, но я смотрела на мужчину, заставившего меня вновь испытать унижение, и только на него. Я ему не нашкодивший звереныш, чтоб дергать меня за загривок! Я…

— Успокойся, Белоснежка, — демонстративно зевнув, сказал мой личный кошмар. — Карета защищена с наружи, а не изнутри. Позволишь своей истерике устроить ледяной фейерверк-пострадают все.

— Я не истеричка! — воскликнула… истерично, черт. — И не Белоснежка, — добавила, взяв себя в руки. Внешние проявления взбунтовавшейся силы начали таять, а я-успокаиваться. — Но вы… ты! — следуя его примеру, перешла на неформальное общение тоже, совсем невежливо ткнув сидящего напротив мужчину в грудь. В широкую и твердую, что тут же ощутил мой занывший палец.

— И что же я? — продолжая смотреть на меня как на вышеупомянутого котенка, поинтересовался милорд.

— Не смей меня больше хватать за шкирку! — озвучила свое требование я.

— Хорошо, — без возражений согласился он, но едва я опустилась на свою скамью, добавил: — буду хватать за что‑нибудь другое, когда ты в следующий раз снова попробуешь самоубиться.

Клотильда прыснула в кулачок, а я нахмурилась. С чего он вообще взял, что мой порыв связан с суицидальными планами?

— Я не…

— Не хотела выпрыгнуть из окна?

— Именно!

— Хм… А было похоже, что именно этого и хотела, — сообщил он, скрестив на груди руки. Большие, сильные, с рельефной мускулатурой и загорелой кожей, по которой вился узор сложных татуировок.

— Вы издеваетесь? — немного помолчав, прямо спросила я, сама не заметив, как вновь перешла на вежливую форму общения.

— Чуть-чуть, — краешек его губ дрогнул в намеке на улыбку. — Не злись, Снежинка, это был просто рефлекс. С твоими замашками и нежеланием выходить замуж… подумал, что ты решила романтично свести счеты с жизнью.

— Я вам не доставлю такого удовольствия, милорд, — скрипнув зубами, ответила ему.

— Ловлю вас на слове… леди, — снизошел до нормального обращения и он.

Больше мы не разговаривали. Я вновь уставилась в окно, правда, без излишнего рвения, Варг задумался, разбуженный моими сказаниями песец снова задремал, а Клотильда, поддавшись моему примеру, тоже принялась с любопытством разглядывать морской берег и видневшиеся вдали острова.

Рассветный город отличался от моего родного Ледяного, как небо от земли или, скорее, как вода от снега. Вместо горных пиков до самого горизонта простиралась безмятежная морская гладь. А наши высокие, увенчанные башнями и шпилями замки здесь с успехом заменяли дома, которые каскадами расползались по скалистым склонам, поросшим соснами. Эти каменные здания напоминали грибы, паразитирующие на деревьях, и в то же время обладали изысканной точностью форм, притягивающей взгляд к постройкам из солонита. Похожий на глыбы соли мутно-белый и немного прозрачный камень обладал свойством светиться в ночи безо всякой магии. Днем же он ловил лучи Алина, отчего казалось, будто здания вспыхивают, подобно драгоценным камням.

Просторные террасы, бесконечные ряды окон до самого пола, резные опоры, уходящие на дно обязательных для Рассветного бассейнов-всем этим я с удовольствием полюбовалась бы, если б не оказалась вынужденным переселенцем. Чего ожидать от здешних красот, я, конечно же, знала-курс истории искусства и архитектуры был обязательным будущего архитектора-но контраст теплого морского пейзажа с родными заснеженными просторами заполнял душу тоской по дому, который теперь далеко. Впрочем, для тоски и без этого хватало причин. Например, завтрашняя свадьба. Эти гады-мой братец со своей советницей, даже платье мне умудрились тайком заказать. И преподнесли его в коробке, перевязанной бантиком, в качестве подарка будущим новобрачным. А я… даже заглянуть под крышку не смогла. Зато Клотильда все рассмотрела и высказала свое одобрение. Завтра мы обе пойдем в храм, и только одна из нас выйдет оттуда свободной. Жаль, что это буду не я.

Храм… Не узнать его было невозможно. Он ютился на круглой платформе, распложенной между жилыми островами, от которых к нему вели каменные мосты с ажурными перилами. Сложенные из солонитовых плит ступени спускались до морского дна, видневшегося сквозь прозрачную толщу воды. Само строение, если его можно было назвать этим словом, представляло собой два ряда каменных скульптур, поддерживающих конусообразную крышу так изрезанную сквозным орнаментом, что она больше напоминала решето. Безумно красивое и уникальное решето, узор которого притягивал к себе дневной свет, и он, меняясь, переливался всеми оттенками радуги, струился по линиям рисунка, проникал под остроконечный купол и лился вниз разноцветными потоками. Завтра в этом храме нас прилюдно обвенчает жрец. Или Варг предпочтет провести церемонию в более узком кругу? Вряд ли. Брак политический, и чем грандиозней будет свадьба, о которой раструбят на всю территорию Алин-тирао, тем лучше.

Приземлились мы на широкую каменную площадку самого большого из обитаемых островов. Разблокировав дверцу со стороны Клотильды, эррисар света вышел из кареты и предложил руку моей компаньонке, которую та с удовольствием приняла, грациозно спустившись по небольшой лесенке на ровный настил из солонировых плит. Я стиснула зубы, наблюдая за ними, а желтоглазая виверна, тоже смотревшая в их сторону, фыркнула, как мне показалось, насмешливо. К моей огромной неожиданности, милорд протянул раскрытую ладонь и мне тоже, предлагая помочь спуститься. И к своей еще большей неожиданности, я на его руку оперлась. Следом за нами салон покинул выспавшийся Персиваль, который покрутился волчком, пытаясь поймать хвост, попрыгал, повертел головой и, не придумав ничего лучше, попросился ко мне на ручки. Лис был небольшим и довольно легким, да и таскать его на плечах на манер воротника, я давно привыкла. Поэтому подхватила своего духа и закинула себе на шею под неодобрительное хмыканье Тиль и тяжелый вздох жениха. Ну и чего они, спрашивается, так реагируют? Подумаешь невеста с песцом на шее приехала! Не с веревкой же и мылом!