Даниэль Зеа Рэй - Полукровка Страница 4

Сердце молодого наследника защемило где-то в груди, а по спине пробежал легкий озноб. Он понимал, что эта женщина никогда не будет принадлежать ему, что рядом с ним вскоре появится его нареченная, которая займет свое законное место подле него. Но он все равно продолжал смотреть на эту полукровку, не в силах столкнуться с действительностью лицом к лицу: он никогда не получит то, на что смотрит.

Насколько же злую шутку сыграла с ним жизнь, приведя на эту дальнюю маленькую планетку в поисках своей обещанной, и сведя его с совершенно чужим существом, о котором он даже не мог бы мечтать. В этот момент он ненавидел всех: Стефана, его любовницу, свою жену и себя самого вместе с ними.

Молодая пара склонилась в поклоне, и когда настал их черед проявить уважение, Урджин понял, что поклонились только они с Камилли, а Сафелия осталась неподвижно стоять напротив незнакомки, вызывающе глядя ей в глаза. Оскорбление… В этот момент Урджину хотелось задушить сестру собственными руками, и сам того не замечая, он сжал пальцы в кулаки.

Сафелию же данная ситуация вполне устраивала, тем более что не каждый день ей удавалось тешить свое самолюбие. Любовница Стефана ничего не могла предпринять в данной ситуации и в любом случае олманцы должны были стерпеть такую пощечину. Сафелия с надменным выражением лица выпрямилась еще больше и сложила свои руки на груди. Чего не ожидала Сафелия, так это того, что незнакомка посмеет с ней заговорить.

— И Вы полагаете, что прилетев на эту планету, сидя за этим столом и вкушая эти угощения, Вы имеете полное право пренебрегать элементарными правилами приличия?!

Стефан вцепился свободной рукой в девушку:

— Успокойся, пожалуйста, это того не стоит.

Незнакомка резко одернула руку и повернулась лицом к Стефану:

— Если ты считаешь подобные выходки позволительными, я их терпеть не собираюсь!

Урджин понял, что дело грозит закончиться скандалом и попытался смягчить ситуацию:

— Прошу прощения за поведение моей сестры…

И уже склонил голову перед дамой в плаще, как его речь оборвала сама виновница скандала:

— Не стоит, брат, извиняться за то, в чем я нисколько не раскаиваюсь! Я наследница Доннарской Империи и не стану склоняться перед особой, не равной мне по положению.

Реакцию на данный выпад не мог предугадать никто. Девушка развернулась лицом к Сафелии и, облокотившись руками о стол, буквально зашипела:

— Никогда в своей жизни я бы не позволила себе оскорбить подобным образом своего собственного брата. Вы же сделали это дважды за сегодня: первый раз, когда ослушались его при стольких свидетелях, второй раз — когда оскорбили его жену. Если он и оставил Вашу дерзость без внимания, я этого сделать не могу. По сему, пока не будут принесены официальные извинения от Вас лично мне, ноги моей не будет на доннарийском корабле.

С этими словами она развернулась и, выйдя в проход, уверенным шагом направилась к выходу из зала. Но, не преодолев и нескольких метров, почувствовала такую слабость в ногах, что невольно качнулась, и в попытке удержать равновесие, раскинула руки по сторонам.

— Эста! — закричал Стэфан.

Зал ахнул. Стефан понял, что дела плохи, и сестра, все еще не оправившись от воздействия мощного силового поля, сейчас упадет на пол. Он было ринулся в ее сторону, но в этот момент Урджин каким-то ловким движением перепрыгнул через заставленный тарелками стол и подлетел к ней. Никто не знал, что им движет, даже он сам. Возможно, он рассчитывал таким образом разрешить эту непростую ситуацию, возможно, ему просто очень хотелось ей помочь. Какова бы ни была причина, последствия предугадать не мог никто.

Она же, в свою очередь, никак не ожидала увидеть в полутьме, застлавшей ее взор, того, о ком думала все эти семь лет, и никак уж не могла она себе представить, что он окажется сейчас подле нее. Конечно, в ее сердце жила обида на все, что было связано с ним, и естественно, что он был последним человеком, пред которым она хотела бы проявить слабость и бессилие. Его лицо медленно расплывалось перед глазами, а тело ее, кажется, уже давно свободно летело в пропасть, но разве могла она оставить за ним последнее слово?

— Вы далеко не рыцарь, — промямлила она в пустоту.

— Я больше, я Ваш муж…

В ее голове успела только промелькнуть мысль о том, что он опять победил, как и семь лет назад…

Глава 2

Нести Эсту было совсем не тяжело. И то, что в своих руках он ощущал довольно хрупкую фигурку этой несгибаемой девушки, и что его обоняние улавливало легкий терпкий аромат каких-то цветов, исходивший от ее тела, — все это волновало его гораздо больше, нежели факт, что об этой сцене будут долго судачить в обоих Мирах.

В то время, как Урджин подошел с Эстой на руках к одной из больших деревянных дверей, перед ним неожиданно возник Стефан:

— Думаю, дальше я справлюсь самостоятельно, — заявил он, протягивая руки к сестре.

— Лично я привык все доводить до конца, — ответил Урджин и, обогнув Стефана, открыл заветные двери.

Комната Эсты была очень скромной, и, по мнению Урджина, сама хозяйка здесь появлялась довольно редко. Об этом свидетельствовало абсолютное отсутствие каких бы то ни было предметов интерьера, за исключением большой кровати и длинного шкафа. Ни зеркал, которые, казалось, должны украшать комнату любой девушки, ни компьютера, ни фотографий, — вообще ничего. Как только он опустил податливое тело своей жены на темное покрывало кровати, его тут же попросили удалиться из комнаты. В данном случае он не сопротивлялся, увидев и так непозволительно многое из жизни этой девушки.

Урджин решил вернуться на свой корабль, где его ждала команда надежных людей, вместе с братом и сестрой, которую сейчас он хотел задушить собственными руками.

— Камилли, что ты думаешь обо всем этом?

— Урджин, прости меня, — перебила его сестра, — я не знала, что все так обернется…

— Сафелия, у меня нет настроения с тобой разговаривать.

— Но, Урджин, я же не хотела…

— Чего ты не хотела, Сафелия? Оскорбить не знакомую тебе женщину? Как раз наоборот, ты этого хотела, только не знала, что она окажется моей женой. Что вообще на тебя нашло?! Откуда в тебе взялось столько спеси?

— Думаю, Урджин, это ревность говорила в ней, — заметил Камилли.

— Какая ревность, Камилли? К кому?

— Простая женская ревность, когда в зале оказывается на одну красивую женщину больше, чем было до этого.

— Это правда, Сафелия?

— Тебя это не касается, Урджин. Я всего лишь на год младше твоей жены, и не собираюсь отчитываться перед тобой.