Любовница жениха - Нэпьер Сьюзен Страница 3

В душе Джейн считала, что Эва приобрела бы уверенность в себе, если бы на время рассталась с родителями, но знала, что та из робости скорее выйдет замуж за неприятного ей человека, чем рискнет поссориться с матерью.

Джейн поудобнее устроила больную руку на коленях и окунулась в поток воспоминаний об этой жуткой свадьбе.

Это было почти три года назад, чудесным весенним днем. Изящная старинная церковь в старой части Окленда была битком набита светской публикой, когда Джейн кое-как примостилась на самом конце задней скамьи на половине жениха, отказавшись пересесть поближе. У нее было предчувствие, что ей, возможно, придется быстро ретироваться, независимо от того, осуществится или нет ее план.

Хотя они с Эвой, когда еще были смешливыми школьницами, дали клятву быть подружками невесты на свадьбе друг друга, Джейн совсем не удивилась, что Кэрсти Брэндон не включила ее в состав официальных участников церемонии, ограничившись родственниками. Эва была расстроена, но и на этот раз не смогла постоять за себя. Миссис Брэндон была матерью-собственницей, и ей всегда было не по душе влияние умной и решительной Джейн на ее драгоценное и единственное дитя, когда они вместе учились в школе. Нет, она не позволяла грубостей, просто каждый раз, когда Джейн бывала у них, ясно давала понять, что считает Джейн не другом семьи, а обычной гостьей.

Миссис Брэндон придавала огромное значение внешним приличиям, а Джейн была слишком высока ростом, слишком некрасива и слишком очевидно умна, чтобы соответствовать ее представлению о настоящей леди. Если бы ее отец не был преуспевающим бизнесменом, то, как подозревала Джейн, этой дружбе просто положили бы конец, но расчетливость Кэрсти Брэндон была не меньше ее снобизма. Джейн всегда казалось чудом, что Брэндоны произвели на свет такое доброе и великодушное существо, как Эва.

После церемонии должен был состояться роскошный прием на крыше отеля, и был заказан вертолет, чтобы умчать счастливых молодоженов в свадебное путешествие. Брэндоны не пожалели денег на свадьбу единственной дочери, и это было еще одной причиной, почему Эва считала себя обязанной подчиниться их желаниям.

Джейн просидела всю вступительную часть перед традиционной свадебной церемонией, покрывшись испариной, не слыша торжественной речи.

Она видела, как вошла Эва, опираясь на руку чинно выступающего отца. Перед тем как сделать первый шаг по проходу, она встретилась глазами с Джейн, и ее испуганный, виноватый взгляд и дрожащая улыбка сразу все объяснили: она надеялась, что Джейн сделает то, на что не решилась бы она сама.

Они дружили с детского сада, со школы считали себя сестрами, и Джейн всегда была лидером во всевозможных приключениях, куда их завлекала скорая на выдумку Эва. Когда им случалось попадать в неприятности, Джейн не раздумывая брала вину на себя, заслоняя Эву от гнева взрослых.

Годы шли, а их роли оставались, по существу, без изменений.

Во рту у Джейн пересохло, когда она услышала, как священник произнес наконец те слова, которых она ждала и которые обычно были просто частью ритуала.

— Поэтому, если кому-то известна веская причина, по которой они не могут быть соединены законными узами, пусть он либо назовет ее сейчас, либо потом уже никогда не нарушит молчания…

Он остановился. Эти несколько секунд молчания растянулись, казалось, на целую вечность. Джейн видела, как под кружевами хрупкие плечи Эвы напряглись и обмякли, словно после удара. Краем глаза она уловила какое-то движение на противоположной скамье, и это вывело ее из оцепенения.

Она вскочила на ноги и возникла в проходе, как раз когда священник набирал в грудь воздуха, чтобы продолжить.

— Остановитесь! Мне известно препятствие к этому браку. Есть веская причина, почему он не может быть заключен!

Воцарилось ошеломленное молчание.

Все как один повернулись в ее сторону.

Сидевшая на передней скамье Кэрсти Брэндон застонала и покачнулась. Джейн смело пошла по проходу, не отрывая глаз от изумленного священника, боясь взглянуть в сторону Эвы и встретиться глазами с человеком, застывшим в изумлении рядом с ней. Священник был очень молод, и паника, отразившаяся в его лице, говорила о том, что он впервые сталкивается с подобным и не знает, как следует поступить. Джейн знала…

Церемония бракосочетания должна быть отложена до тех пор, пока не выяснится истина…

Она вздернула подбородок; черты ее лица были неразличимы под вуалью.

— Вы не можете обвенчать этих людей — их клятвы стали бы ложью перед Богом! — Ее голос зазвенел от искренней убежденности. — Вы собираетесь взять с них клятву, что они будут любить и уважать друг друга и отрекутся от всех других, но один из них уже связан словом с другим человеком!

Сенсация!

Джейн тряхнула головой, отгоняя память об этом кошмаре, который три года неотступно преследовал ее. В тот день она смутно сознавала, что приобретает себе серьезных врагов, но не знала, каким поистине непримиримым и беспощадным будет жаждущий мести Райан Блэр. К счастью, не только она, но и Райан Блэр тоже стал персоной нон фата для Брэндонов.

Года хватило, чтобы страхи Джейн относительно ответного удара улеглись. Райана Блэра нигде не было видно — он вел отчаянную закулисную борьбу за то, чтобы вновь обрести финансовую поддержку, которой лишился, когда вместе со свадьбой рухнул и проект совместного с Брэндоном предприятия, каковой должен был обеспечить приток средств в его компанию. Он переехал в Сидней, чтобы там заново сколотить себе состояние, и не давал о себе знать, но, когда снова объявился в Окленде с приличным капиталом и вновь стал влиятельным человеком, это оказалось для Джейн неприятным сюрпризом.

Райан Блэр вернулся, чтобы мстить. Он не забыл о роковом вмешательстве Джейн. С момента, как Блэр вновь поселился в Окленде, он не давал Джейн ни одного дня передышки. Переманивал ее клиентов и служащих и вообще всячески вредил в делах, при этом стараясь подчеркнуто унизить Джейн или ее компаньонов. Через кого-то из сотрудников офиса к нему утекала самая важная информация.

Казалось, каждое ее деловое решение имело катастрофические последствия. Неизвестно кем стали распространяться порочащие слухи о ее личной жизни, психическом здоровье, о нежизнеспособности ее компании. За два года ее прежняя превосходно налаженная жизнь была превращена в полнейший хаос.

Джейн подняла голову и увидела, что к ней в окно стучится неуверенно улыбающийся мужчина, знаками прося ее опустить стекло. Она так и сделала, подумав, что это какой-то отзывчивый прохожий хочет спросить ее, не нужна ли ей помощь.

— Мисс Джейн Шервуд?

Она нахмурилась; густые черные брови, постоянно придававшие ее лицу серьезное выражение, недоуменно сдвинулись.

— Да.

Он сверился с листком бумаги, который держал в руке.

— Джейн Шервуд, Паркхауз-лейн, 8, квартира 5? Бывшая владелица «Шервуд пропертиз»?

Она почувствовала, как у нее упало сердце — ощущение, ставшее вполне знакомым в последнее время.

— Да, но…

Она не договорила, потому что он сунул ей бумагу через полуоткрытое окно и в ту же секунду ловко выдернул ключи из зажигания.

— Я Джон Форстер из «Стэнтон секьюрити». На эту машину у меня ордер об изъятии за неплатеж. Боюсь, мэм, мне придется просить вас освободить машину, чтобы ее можно было вернуть законному владельцу.

Пока она разбирала мелкий шрифт, которым ей сообщалось, что все автомашины, зарегистрированные или взятые в аренду компанией «Шервуд пропертиз», являются теперь законной собственностью залогодержателя, он открыл дверцу и пригласил ее выйти.

— А как я буду добираться домой? Я живу на другом конце города, и у меня нет с собой денег на дорогу… — возразила Джейн.

— Что здесь происходит?

Она с ужасом увидела, что из-за спины агента по изъятию появился Райан Блэр. Того кошмарного поцелуя ему показалось мало, и он явно хотел, чтобы все думали, будто они поехали куда-то вместе.

— Ничего не…