Алана Инош - У сумрака зелёные глаза Страница 5

 Я не люблю яблочный сок, потому что у него вкус смерти.

 Мне снова приснился этот странный сон: средневековый монастырь, сад, осень. Терпкий запах грусти и крик улетающих птиц. В прекрасном монастырском саду растут яблоки, из которых делают крепкий сидр на продажу.

 Сон этот снился мне уже не в первый раз, и всегда после него я весь день ощущала себя странно. Тоска и необъяснимое чувство вины теснились под рёбрами. Хотелось у всех просить прощения, а за что – я сама толком не могла понять.

 Понедельник, начало рабочей недели – и без того-то день тяжёлый, а с этим сном и подавно полный депрессняк. Монитор компьютера был мне ненавистен, коллеги казались тупыми хамами, а бэйджик с именем у меня на груди – зэковским номером. Я была рада вечером вернуться домой с этой треклятой работы. Андрей не позвонил, я тоже не стала этого делать, и в кишках по-прежнему сидело тоскливое чувство, будто что-то оборвалось, кончилось.

 На следующий день он тоже не позвонил, а я подумала, какой он, в сущности, козёл. То есть, ему можно изменять мне направо и налево, слова ему не скажи, а стоит у меня дома появиться букету цветов, который не он подарил – и сразу я делаюсь предательницей? Интересненькое дело. И самое смешное – предательства-то никакого не было.

 Свернувшись в кресле перед телевизором, я вертела в пальцах визитку. Частный психотерапевтический кабинет, доктор Вангелиди Аида Германовна. Психологические консультации, психоанализ, гипноз. Адрес и телефон. Любопытно, сколько она берёт за одну консультацию? «Майбах» – ну ооочень дорогая машинка...

 Почему мне казалось, что я знала её когда-то? И это было как-то связано со сном про монастырь.

 Бред какой-то.

 Между тем рабочая неделя подошла к концу, а Андрей не звонил и не появлялся. А вечером в пятницу позвонил Лёха и сообщил, что он с Леной, а также Стас с Викой едут на все выходные к озеру. Моё участие уже оговорено, и отказ не принимается.

 – Палатки, купание, романтика! – расписывал он прелести предстоящего уикэнда на природе. – Чего киснуть дома, когда погода шепчет?

 Лёха был нашим с Андреем общим приятелем – собственно, у него мы и познакомились полгода назад. Работал он инструктором по фитнесу, а Стас, охранник в банке, ходил к нему в зал. Андрей тоже занимался у него, а я с Лёхой познакомилась через Танюшку – он был её сводным братом.

 – А Таня едет? – спросила я. Просто так, чтобы что-то спросить.

 – Не, у Танюхи другие планы на эти выходные, – сказал Лёха. – Заедем за тобой в семь утра, поэтому изволь быть к этому времени абсолютно готовой.

 – Рань-то какая, – недовольно проворчала я. – На неделе на работу вставать в полседьмого приходится, так ещё и в выходные...

 – Отставить брюзжание, – весело оборвал меня Лёха. – Не на работу едем – на отдых. Подпитаешься от природы энергией, восстановишь силы!

 – Ладно, убедил, – вздохнула я. – Мне что-нибудь закупать?

 – Всё оплачено, мадам. С девчонок денег не берём.

 Остаток вечера я провела в сборах. Набрала целый баул, но потом, подумав, половину вещей – таких, как маникюрный набор, крем для депиляции и «курортное» крепдешиновое платье – выбросила. Не на курорт, в самом деле, еду, и на два дня, а не на месяц. Купальник, полотенце, солнцезащитный крем, панамка, запасная футболка и штаны, влажные салфетки, пластырь, бинт и йод – ну, и будет с меня. Да, и фотоаппарат ещё положила – вдруг захочется что-нибудь запечатлеть на память?..

 ...Мне опять приснился монастырский сад, яблоки и сидр. Бочки, пропахшие яблочным духом, мрачные серые своды кельи, соломенный матрац. И ещё кое-что, а именно – лесная дорога, карета и кровь на богатом платье. Золотой ковёр из листвы подчёркивал дивный цвет кожи путницы, а осеннее солнце играло бликами на каштановых волосах... «Прошу вас, не надо!» Но в ответ – смех. И – алые брызги на щеках, как будто кто-то с размаху дал кулаком по пригоршне клюквы.

 А потом – огромный чан с яблочным соком, и я тону в нём.

 Вот почему я не люблю этот сок.

 ...Разбудил меня всё тот же Лёха – телефонным звонком:

 – Ты уже готова? Мы едем! Через пять минут будем у тебя.

 – Угу, – хрипло буркнула я.

 А ведь я заводила будильник на шесть тридцать. Неужели не слышала? Спотыкаясь спросонок – ноги дрожали и выписывали кренделя, а вестибулярный аппарат кричал: «Вы шо, таки сдурели – вскакивать так резко?!» – я ринулась в ванную. Перед глазами ещё крутились жутковатые, тоскливые картины из сна, а руки норовили повиснуть, как плети, поэтому всё, за что я ни бралась, падало. Попытка выпить стакан йогурта (на полноценный завтрак времени уже не оставалось) трагически и нелепо оборвала жизнь чашки, а пряник, не желая быть съеденным, ускакал от меня под стол. Нырнув за ним, я треснулась головой и шёпотом прокляла пряничную вредность.

 – Говорила мне мама: «Не ешь с пола», – проговорила я, потирая ушибленную макушку. – Но всё не впрок. Ничего, мы не гордые, можем и отряхнуть... Не волнуйся, мама, пол я мою регулярно.

 Обдув пряник, я впилась в него зубами, и в этот момент раздалась трель домофона.

 – Леопольд, выходи, – услышала я в трубке Лёхин голос.

 – Щас. Минутку.

 Хоть я и не Цезарь, но на протяжение названного промежутка времени умудрялась делать сразу несколько дел: одеваться, доедать пряник с йогуртом и накладывать подобие макияжа. Так, самую малость: ресницы чуть-чуть и брови карандашом. Какое счастье, что вещи я собрала с вечера!

 Когда я вышла, Лёха одарил меня порцией своего «фирменного» юмора:

 – Чего у тебя глаза, как у совы, которая села на горячую сковородку?

 Во дворе стояли две машины: одна – Лёхина, в ней сидела его девушка Лена и ещё кто-то, а вторая – Стаса с Викой.

 – Карета подана, мадам, – распахнул Лёха заднюю дверцу, беря у меня сумку с вещами.

 Я села и... оказалась рядом с Андреем. Он, видимо, тоже не ожидал меня увидеть, потому что глаза у него сделались прямо как из шуточки про сову. По тому, как Лёха с Леной переглянулись, нетрудно было догадаться, что это была их идея.

 – Ребята, давайте жить дружно! – сказал Лёха. – Надеюсь, эта поездка пойдёт вам на пользу. Мирись-мирись, больше не дерись!

 Лена, миниатюрная брюнетка, за лето загоревшая дочерна, обернулась и сверкнула белыми зубами на смуглом лице.

 – Палаток только три – по одной на каждую пару, так что ночевать вам придётся тоже вместе.

 За всю дорогу мы с Андреем не перемолвились и парой слов – так и просидели, глядя в разные стороны.

 Солнце кололо кожу золотыми иглами, пробиваясь сквозь кроны сосен, и ослепительно сверкало на воде. Этот смешанный запах – сосен, воды и моей собственной кожи, разогретой солнцем – был запахом лета, его квинтэссенцией. Если бы можно было его как-нибудь законсервировать, как ягоды! Вместо варенья, чтобы дышать им зимой...