Отем Грей - Восстановление Страница 3

Дверь за моей спиной тихо скрипнула, прерывая мои размышления. Я обернулся и увидел, что на пороге стоит моя мать. Эстелла Сен-Жермен славится своей элегантностью и стоицизмом, но эти два определения не имели никакого отношения к ней, когда она вошла в двери и направилась ко мне. Ее взгляд метался между мной и Селеной. Положив руку Селены на кровать, я встал и подошел к матери.

— О, мой мальчик, — сказала она и обняла меня. — Я приехала в замок, но как только узнала, что произошло, отправилась сюда. Ты держишься?

Я покачал головой и провел рукой по волосам.

— Я в жизни не был так напуган, — пробормотал я себе под нос. Она коснулась моей щеки, и я прижался к ее ладони.

— Как Адриан? Где он? — спросила она, после того как убрала руку, отошла от меня и направилась к кровати.

— Один из моих людей отвез его на игровую площадку, — я тоже подошел к кровати и остановился рядом с матерью. Мне было любопытно, как пройдет встреча моей матери и Селены.

Пристально всматриваясь в каждый миллиметр лица Селены, она нахмурилась. Я услышал, как ее дыхание резко прервалось, и она повернулась посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. Бросив свою сумочку на стул, который я только что освободил, она махнула рукой в сторону двери, призывая меня следовать за ней. Как только мы вышли из палаты, она уперлась руками в бедра и сделала глубокий вдох, как обычно, когда расстроена и старается взять себя в руки.

— Что, ради всего святого, ты делаешь? Умоляю, скажи мне, что ты не вернулся к... — она покачала головой, не решаясь закончить предложение.

Я быстро схватил ее за руки.

— Нет, нет. Это не то.

Она сжала челюсти.

— А что тогда это такое? Я думала, ты давно прекратил это.

— Она другая. Я знаю, о чем ты подумала, но уверяю тебя, я с ней не по этой причине, — хотя мысленно я вернулся к своей последней беседе с Жилем.

Кто же ты, Селена?

— И по этой причине ты отказывался знакомить нас раньше?

— Нет, — я глубоко вздохнул, гадая, как объяснить ей, что Селена отличается от всех женщин, с которыми я встречался раньше. И что я не веду себя так, как вел после смерти Колетт. — Она понимает меня. Она очень хорошо относится ко мне и к Адриану, и я чувствую между нами связь, которой раньше ни с кем не чувствовал.

— Связь, — она повторила это слово, словно взвешивая его на языке. — Какого рода связь?

— Просто доверься мне, мама.

Снова глубоко вздохнув, она открыла дверь в палату Селены и вошла внутрь. Я последовал за ней, пытаясь догадаться, о чем она думает. Она остановилась напротив Селены.

— Ты ее любишь? — шепотом спросила она, не глядя на меня.

— Да, — ответил я. — Я уверен в этом как никогда в своей жизни.

Услышав это, она обернулась и посмотрела на меня. Ее изучающий взгляд был полон недоверия, а затем она фыркнула.

— Ты любишь ее? Ремингтон, это не любовь. Вероятно, ты любишь ее внешность, потому что она напоминает тебе Колетт.

— Я люблю ее, — повторил я твердо. — Она очень сильно отличается от Колетт. Я неплохо узнал ее за прошедшие несколько недель.

— А что Адриан? Все эти годы ты оберегал его от женщин, с которыми встречался. Это уже не в счет? Никогда не видела, чтобы ты так зацикливался на женщине.

— Я еще никогда не видел Адриана таким счастливым. И никогда не был уверен ни в чем так сильно, как в своем желании быть с Селеной. Звучит безумно, да?

Она прошла к креслу, стоящему у стены, и присела, закрыв лицо руками.

— Не знаю, как к этому относиться. Пожалуйста, не думай, что я против твоих отношений с женщинами. Но мы через это уже проходили. Я была свидетелем того, как это влияло на тебя, и мне бы не хотелось видеть, как ты снова проходишь через это, — она убрала руки от лица и сосредоточила свой взгляд на мне. Ее глаза полны беспокойства и боли. Казалось, будто, увидев Селену, она постарела на десять лет.

Черт!

Я спровоцировал это. Ей и так пришлось иметь дело со столькими моими неприятностями. Но я должен убедить ее, что мои чувства к Селене не то, что она думает. Ей удалось проскользнуть сквозь мою защиту и занять место в моем сердце, чего никогда не удавалось ни одной другой женщине. И я не намерен изгонять ее из своего сердца.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я желаю тебе только добра. Могу я поинтересоваться, как вы встретились?

Я взял стул, на котором недавно сидел, и поставил его рядом с креслом. Боже, я люблю эту женщину. Она так сражалась за меня; она защищала меня всю мою жизнь. Я понимаю, что она заботится обо мне. Но те чувства, которые я испытываю к Селене, они первобытные. Их не описать.

— Впервые мы встретились в отеле, где она должна была провести следующие три месяца своего пребывания в Париже, — и я рассказал ей все, что случилось после этого. Она неотрывно смотрела на меня, бесстрастно внимая моим словам.

— А ее семья? Они знают о произошедшем?

— Я позвонил ее младшей сестре вчера, чтобы разузнать необходимую врачам информацию. Я не стал рассказывать ей, что конкретно произошло. Я разберусь с этим, когда она прилетит через несколько дней.

— Боже мой, какая неприятность. А ее родители? Они тоже прилетят?

Я провел рукой вниз по лицу.

— Они прилетят в ближайшее время, как только врач разрешит ее матери путешествовать.

— Значит, она вернется обратно в Штаты, — сделала вывод она. — Как ты планируешь поступить, когда она уедет?

Чертовски хороший вопрос.

Сердце бешено забилось, когда подумал, что больше никогда не увижу Селену, но я быстро отбросил эти мысли. Я не имею права позволять себе думать подобным образом. Я должен мыслить позитивно ради Адриана и Селены. Она нужна мне ради моего душевного равновесия. И ради Адриана тоже. Подозреваю, что мы нужны ей точно так же, как она нужна нам, черт возьми.

— Помнишь, как-то ты сказала мне, что все рано или поздно налаживается? Что просто нужно верить? Вот, я полагаюсь на эти слова сейчас.

Она фыркнула и покачала головой.

— Никогда не видела тебя таким влюбленным ни в одну женщину. Даже в Колетт. Должно быть, она хороший человек, раз оказывает на тебя такое влияние.

— Она не просто какая-то женщина, — я улыбнулся, что за последние двое суток случалось нечасто. — Хорошая — это мягко сказано.

Мои мысли автоматически переключились к тому моменту, когда я последний раз видел ее смеющейся. Она выглядела чертовски красивой и беззаботной. Затем это воспоминание сменилось другим. Адриан устроился у нее на коленях, пока она читала ему сказку и они оба выглядели такими довольными, что от этого воспоминания мне стало трудно дышать. Я быстро бросил взгляд на кровать, стараясь сморгнуть слезы.