Единая военная доктрина и Красная Армия [брошюра] - Михаил Васильевич Фрунзе Страница 2

Эта работа по выработке единства мысли и воли в рядах армии является делом чрезвычайно сложным и трудным и может успешно протекать только тогда, когда она совершается планомерно, на основе положений, отчетливо сформулированных и санкционированных общественным мнением руководящего страной класса.

Из сказанного ясно, какое огромное практическое значение для всего дела военного строительства Республики имеет учение о «единой военной доктрине». Оно должно, прежде всего, указать характер тех боевых столкновений, которые нас ожидают. Должны ли мы утвердиться на идее пассивной обороны страны, не ставя и не преследуя никаких активных задач, или же должны иметь в виду эти последние. В зависимости от того или иного решения этого вопроса военной политики определяется и весь характер строительства наших вооруженных сил, характер и система подготовки одиночных бойцов и крупных войсковых соединений, военно-политическая пропаганда и вся вообще система воспитания страны.

Учение это должно быть обязательно единым, являясь выражением единой воли стоящего у власти общественного класса.

Вот примерный круг общих идей и вытекающих из них практических задач, который должен быть охвачен понятием «единой военной доктрины».

Выше уже было отмечено, что более или менее общепринятой и точной формулировки этого понятия нет в нашей военной литературе. Но при всем разнообразии мнений, высказанных по поводу содержания понятия «единой военной доктрины», основные моменты у большинства определений приблизительно совпадают. Основываясь на изложенном выше, моменты эти можно свести к двум группам: 1) технической и 2) политической. Первую образует все то, что касается организационных основ строительства Красной Армии, характера боевой подготовки войск и методов разрешения боевых задач. Ко второй же относится момент зависимости и связи технической стороны строительства вооруженных сил с общим строем государственной жизни, определяющим ту общественную среду, в которой должна совершаться военная работа, и самый характер военных задач.

Таким образом, можно было бы предположить такое определение «единой военной доктрины»: «единая военная доктрина» есть принятое в армии данного государства учение, устанавливающее характер строительства вооруженных сил страны, методы боевой подготовки войск, их вождение на основе господствующих в государстве взглядов на характер лежащих перед ним военных задач и способы их разрешения, вытекающие из классового существа государства и определяемые уровнем развития производительных сил страны.

Формулировка эта отнюдь не претендует на конструктивную законченность и полную логическую безупречность. В конце концов, вопрос совершенно не в этом. Важно основное содержание понятия; что же касается окончательной кристаллизации его, то это дело дальнейшей практической и теоретической разработки вопроса.

III

Установив общее логическое содержание «единой военной доктрины», перейдем теперь к вопросу о конкретном практическом содержании этого понятия в применении к реально существующим армиям в различных государствах.

В этом отношении особенно интересно остановиться на примере трех государств, обладающих вполне развитыми и воплотившимися в определенную форму вооруженными силами с ярко выраженными чертами единой военной идеологии (военная доктрина). Я имею в виду Германию, Францию и Англию. Начнем с первой.

Германия до самого последнего времени была государством с наиболее мощным военным аппаратом, стройной системой организации вооруженных сил и совершенно определенной военной идеологией, единой для руководящих элементов как армии, так и всей страны.

Основной чертой германской военной доктрины в ее технической части (т. е. чисто военной) является чрезвычайно ярко выраженный наступательный дух. Идея активности, искание решения боевых задач путем энергичного, смелого и неуклонно проводимого наступления проникает все германские уставы и наставления для высших начальников. Эта же идея и определила собой структуру всего германского военного аппарата, выдвинув на первый план разработку оперативных проблем и создав в лице германского Большого штаба мощный и высокоавторитетный орган, руководящий всей деятельностью по разработке военных планов и по боевой подготовке войск. Воспитание и обучение всех войск шло в духе этой наступательной тактики и в конечном результате подготовило такую совершенную по своей структуре и подготовке военную силу, которая после, на полях гигантских сражений империалистической войны, выявила в полной мере свои выдающиеся боевые качества.

Спрашивается: чему или кому была обязана Германия наличием в ее распоряжении такой превосходной по качеству вооруженной силы?

Первый ответ на этот вопрос уже дан тем, что она воспитывала свою армию на основе «единой военной доктрины», построенной в соответствии с выводами военного искусства. Но это только первый ответ. Мы должны спросить дальше: а почему германская армия получила такую доктрину, почему она вся сверху донизу пропиталась ею, в то время как, например, в России ничего подобного не было, хотя теоретическое знание военного искусства имелось и здесь несомненно?

Ответом на это не может служить указание на исключительные военные дарования германских военных деятелей, будто бы силой своего гения открывших тайны побед и созданием германской военной доктрины поставивших свою армию на недосягаемую высоту. Такое объяснение детски наивно, но его приходится отметить, ибо в статьях некоторых наших военных специалистов сплошь и рядом проглядывает стремление свести суть вопроса о создании военной доктрины к действиям и талантам отдельных выдающихся лиц (см., например, такое определение: «военная доктрина есть пророческий глас военного гения» и тому подобная чепуха).

Основные черты германской доктрины отнюдь не являются случайным явлением; они целиком и в полной мере оказываются производными от общего строя германского быта и жизни эпохи до империалистической войны.

В самом деле, что представляла собою Германская империя к началу 1914 г.? Это было мощное экономически и политически капиталистическое государство с ярко выраженной империалистической окраской, государство, проводившее откровенно хищническую политику и, опираясь на свои материальные и культурные силы, стремившееся к мировой гегемонии. Наличие крупных конкурентов в лице других империалистических стран (Франция, Англия, Россия и др.), исторически раньше создавших государственно-национальные объединения и успевших захватить лучшие куски общемировой добычи, заставляет империалистическую Германию напрячь все силы свои в борьбе за мировое положение. Правящий в Германии буржуазный класс всю жизнь страны подчиняет этой основной государственной цели — победе над конкурентами.

Пресса, наука, искусство, школа, армия — все организуется и направляется буржуазией в одну точку. Буржуазии удается развратить и подчинить своему влиянию даже значительные слои германского пролетариата — класса, объективно враждебного той хищнической линии поведения, которая проводилась буржуазией. И на этой почве, в этой атмосфере всеобщего преклонения перед армией и флотом, на основе активнейшей внешней политики, ставившей армии определенно наступательные задачи, не могло создаться никакой другой германской военной доктрины, кроме той, которую мы перед собой имеем. В личном составе генерального штаба и всей германской армии, в самой личности императора Вильгельма как нельзя лучше отразилась вся Германия самодовольных буржуа и помещиков, уверенных в своей силе и упоенных