Гарольд Пинтер - Искусство, правда и политика (Нобелевская лекция) Страница 3

Но теперь Соединенные Штаты больше не тратят силы на создание "конфликтов пониженной напряженности". Уже нет никакого смысла действовать скрытно, окольными путями. Они сразу выкладывают карты на стол, никого не боясь и не спрашивая разрешения. Им попросту наплевать на Организацию Объединенных Наций, международное право или критику в свой адрес — все это, с их точки зрения, лишено смысла и к делу не относится. А еще у них на веревочке есть свой маленький ягненок, который, блея, тащится следом, — жалкая и бездеятельная Великобритания.

Что случилось с нашим нравственным чувством? Было ли оно у нас? И что вообще это понятие означает? Не связано ли оно со словом, которое в наше время употребляется крайне редко, — "совесть"? Совесть, имеющая отношение не только к нашим собственным действиям, но и к ответственности за поступки других. Неужели все это умерло? Посмотрите на базу Гуантанамо. Более трех лет сотни людей содержатся там без предъявления обвинения, у них нет никакой юридической поддержки, нет и нормального судебного разбирательства, то есть фактически они заключены там пожизненно. Эта абсолютно незаконная структура — явный вызов Женевской конвенции. Однако так называемое "международное сообщество" не только терпит, но даже не задумывается

о происходящем. И этот преступный произвол осуществляется страной, объявившей себя "лидером свободного мира". Интересуют ли нас узники Гуантанамо? Что рассказывают о них средства массовой информации? Иногда проскальзывает несколько слов — маленькая заметочка на шестой странице. Людей держат на "ничьей земле", откуда, и в самом деле, едва ли вернешься. В настоящее время многие заключенные объявили голодовку, и их, включая британских граждан, принудительно кормят. Ничего приятного в принудительном кормлении нет. Не применяются ни успокоительные, ни анестезирующие средства. Просто трубка вставляется в нос, а потом пропихивается в горло. Вас рвет кровью. Это пытка. Что сказал по данному поводу министр иностранных дел Великобритании? Ничего. Что сказал премьер-министр? Ничего. Почему? Потому что Америка заявила: критиковать наше поведение в бухте Гуантанамо — значит совершить недружественный поступок. Вы либо с нами, либо против нас. И Блэр ни гу-гу.

Нападение на Ирак было актом бандитизма, актом неприкрытого государственного терроризма, демонстрирующим полное презрение к понятию международного права. Нападение на Ирак было произволом, военной операцией, основанной на последовательной лжи, и вопиющим манипулированием средствами массовой информации и, следовательно, обществом. Оно было призвано укрепить военный и экономический контроль над Ближним Востоком, представив его — как последнее средство, поскольку все остальные оправдания больше ничего уже не оправдывали — в виде освобождения. Чудовищное утверждение военной силы, ответственной за смерть и увечья, ставшие уделом тысяч и тысяч невинных людей.

Иракскому народу мы принесли пытки, кассетные бомбы, обедненный уран, многочисленные убийства случайных людей, бедствия, упадок и смерть, назвав это "обеспечением свободы и демократии на Ближнем Востоке".

Сколько людей нужно убить, чтобы ваши преступления квалифицировались как "массовые убийства", а вас сочли военным преступником? Сто тысяч? По-моему, более чем достаточно. Следовательно, справедливость требует, чтобы Буш и Блэр предстали перед Международным судом ООН. Но Буш совсем не глуп. Он не ратифицировал Международный суд ООН. Поэтому если американский солдат или, что не менее логично, политик окажется на скамье подсудимых, Буш направит туда морских пехотинцев — он уже всех предупредил. Но Тони Блэр ратифицировал Международный суд ООН и поэтому доступен для судебного преследования. Если судьям интересно, я готов сообщить его адрес: Лондон, Даунинг-стрит, дом 10.

Смерть в данном контексте несущественна. И Буш, и Блэр относят ее на задний план. По крайней мере, сто тысяч иракцев погибли под американскими бомбами и снарядами, прежде чем Ирак восстал. Эти смерти не имеют значения. Сплошной пробел. Эти погибшие даже не зарегистрированы. "Мы не занимаемся подсчетами убитых", — сказал американский генерал Томми Фрэнкс.

В самом начале войны на первой странице британских газет появилась фотография, на которой Тони Блэр целует в щеку маленького иракского мальчика. Подпись гласила: "Благодарное дитя". Через несколько дней на одной из страниц внутри газеты была опубликована статья с фотографией другого четырехлетнего мальчика, только без рук. Его семью уничтожил разорвавшийся снаряд. Выжил один ребенок. "Когда у меня опять будут ручки?" — спрашивал мальчик. Статья обрывалась. Этого мальчика Тони Блэр не обнимал, как не обнимал ни одного изувеченного ребенка, не держал на руках ни одного окровавленного трупа. В крови можно запачкаться. Испортишь рубашку и галстук, а тут как раз надо выступать по телевизору с проникновенной речью.

Две тысячи погибших американцев, конечно, смущают. Их перевозят на кладбища в темноте. Похороны скромные, чтобы чего не вышло. Изувеченные гниют на койках, некоторые до конца жизни. Так что гниют и изувеченные и мертвые, только в разных могилах.

Вот отрывок из стихотворения Пабло Неруды "Объяснение":

В одно утро все загорелось.Из-под земли вышел огонь,он пожирал живых.С тех пор — огонь,с тех пор — порох,с тех пор — кровь.Разбойники с марокканцами и самолетами,разбойники с перстнями и герцогинями,разбойники с монахами, благословлявшими убийц,пришли,и по улицам кровь детейтекла просто как кровь детей.Шакалы, от которых отступятся шакалы,гадюки — их возненавидят гадюки,камни — их выплюнет репейник.Я видел, как в ответ поднялась кровь Испании,чтобы потопить васв одной волнегордости и ножей.Предатели-генералы,посмотрите на мой мертвый дом,на разломанную Испанию.Но из каждого мертвого дома,вместо цветов,подымается сталь.Но с каждого пустыря Испаниивстает Испания.Но из каждого убитого ребенкапрорастает ружье с глазами.Но из каждого преступлениярождаются пули,они заменят вам сердце.Вы спрашиваете, почему я не говорюо мечтах,о листьях,о больших вулканах моей жизни?Смотрите: на улице кровь.Смотрите:кровьна улице![1]

Хочу подчеркнуть, что, цитируя стихотворение Пабло Неруды, я ни в коем случае не сравниваю республиканскую Испанию с Ираком Саддама Хусейна.

Я цитирую Неруду потому, что нигде в современной поэзии мне не встречалось такого страшного, кровавого описания бомбежек гражданского населения.

Выше я говорил, что Соединенные Штаты теперь абсолютно открыто выкладывают карты на стол. В этом-то все и дело. Суть их политики официально объявлена как "повсеместное доминирование". Это придумали они, а не я. "Повсеместное доминирование" подразумевает управление сушей, морем, воздухом, пространством и существующими ресурсами.

Сегодня Соединенные Штаты имеют 702 военные базы в 132 странах мира, к которым, к ее чести следует сказать, не принадлежит Швеция. Мы не очень себе представляем, как американцы туда попали, но будьте уверены — они там.

На вооружении США 8 тысяч действующих ядерных боеголовок. Две тысячи ракет находятся на боевом дежурстве, и их можно запустить за пятнадцать минут. Америка развивает новые системы ядерного вооружения под названием "противобункерные заряды". Англичане, конечно, дудят в ту же дудку и планируют заменить собственные ядерные ракеты "Трайдент". Хотелось бы знать, куда они их нацелят? На Усаму Бен Ладена? Вас? Меня? Джо Доукса? Китай? Париж? Кто знает? Но одно нам точно известно, что эта инфантильная дурь — обладание ядерным оружием и использование его в целях запугивания — основа политической философии сегодняшней Америки. Нельзя забывать, что США постоянно находятся в состоянии боевой готовности, и нет признаков, которые свидетельствовали бы о ее ослаблении.

Многие тысячи, если не миллионы людей в Соединенных Штатах явно испытывают отвращение, стыд и гнев по поводу действий своего правительства, но они не являются внятной политической силой — пока. Однако тревога, неуверенность и страх, которые, как мы видим, ежедневно растут в Америке, едва ли уменьшатся.

Я знаю, что у президента Буша много чрезвычайно компетентных спичрайтеров, но я бы хотел предложить ему свою кандидатуру на добровольных началах. Вот с таким коротким обращением к нации он мог бы выступить по телевидению. Так и вижу его, важного, тщательно причесанного, серьезного, победоносного, искреннего, часто отвлекающегося на смешные мелочи, иногда криво усмехающегося и по-своему привлекательного — в общем, своего человека.