Владимир Серкин - Хохот шамана Страница 4

Когда Шаман сидит на скамейке, я могу подсаживаться к нему, заводить разговор, но именно в эти часы паузы между моими вопросами и ответами Шамана бывают особенно большими. Шаман говорит, что смотрит «волны льда», хотя я всегда вижу только абсолютно ровную бескрайнюю белую плоскость. Шаман считает, что вся жизнь деревьев, льдов, людей, облаков является волнами, и иногда мы обсуждаем это.

— Жизнь — волна?

— Ты видишь, как вздымаются и опадают волны на море?

— Да.

— Горы — это такие же волны, только очень медленные. Ты можешь понять это?

— Наверное, могу.

— Тот, кто видит, что горы являются волнами, видит, что и народы как волны. Сейчас волна одних народов на подъеме, других — на спаде.

— От чего зависят подъемы?

— От силы отдельных людей.

— Как узнать сильных людей?

— Сильный человек спокойно преодолевает новые и новые препятствия, независимо от того, предвидел он их или нет. Другими словами: обстоятельства не разбивают его волну.

Иногда Шаман пользуется необычными предметами. Например, деревянным прямоугольным блюдом, иглой из бивня мамонта, луком из китового уса или наконечниками стрел из обсидиана. Однажды он при мне изготовил, точно обкалывая кусок льда, ледяной нож и заколол им же сделанную из снега, земли и веток тварь (зверя с рыбьим хвостом). Шаман утверждал, что такая полевая тварь привязалась к нему на полосе отлива, и он хочет наказать и отогнать ее, но не убить. Тогда еще я скептически относился к его разговорам о полевых животных, но мой скептицизм поубавился уже через несколько часов, когда мы вновь подошли к чучелу. Стояла морозная безветренная погода. Пока нас не было, чучело изогнулось, а ледяной нож наполовину вылез из него. Шаман вынул ледяной нож и разбил его, затем тщательно разрушил чучело.

На мои расспросы он ответил, что берет иногда предметы на стоянках древних людей и там же узнает способы деятельности. Он знает тысячи таких стоянок и является мастером множества древних ремесел[7]. Археолог повесился бы рядом с ним.

— Как можно найти эти стоянки?

— Они везде, где есть вода, охотничьи угодья или пастбища. Где еще, по-твоему, должны были жить люди тысячи лет? Со временем ты просто чувствуешь их.

— Есть материальные признаки?

— В пригодных для жилья пещерах, гротах на берегах жили обязательно. Бугры с провалом и торчащими костями кита бывают на месте землянок.

— Насколько они древние?

— Две-три с половиной тысячи лет.

— А древнее?

— Люди здесь жили, в понятии человека, всегда. То есть, сколько есть люди, столько они здесь и жили.

— Почему же сегодня это под вопросом?

— Раньше людям не нужны были уголь, нефть или другие энергоносители. Сегодня они тратят на это большую часть заработка и мерзнут.

— Что же делать?

— Эта цивилизация ошибочна в том, что везде стремится создать одинаковые условия. Такой способ проигрышен, так как требует постоянного притока энергии извне. Скоро варвары будут изучать способы жить в тех условиях, которые есть.

— Кто это — варвары?

— Варвары — люди со столь низким уровнем культуры, что без своих приспособлений они не проживут в тундре и суток[8].

— А развитые цивилизации здесь были?

— Да.

— Почему же нет следов?

— Они на дне моря и на некоторых северных островах. Скоро найдут.

— Что за следы?

— Сейчас на больших глубинах могли сохраниться только следы огромных сооружений. Например, аэродромов, туннелей, каналов. А рядом найдут и остальное.

— Как скоро?

— Еще при жизни твоего поколения.

Шаман общается с Духами очень редко, так как редко готов к такому общению. Без готовности общаться с Духами нельзя; неподготовленный человек раздражает их. Готовность он описывает как полную ясность сознания и полное освобождение от суеты[9]. В такие моменты он окуривает землянку смесью можжевельника, стланика и специальных для каждого Духа трав, ритмично танцует и поет низким голосом песню соответствующего времени и ситуации Духа. Выбор не за Шаманом. Сам разговор и цели общения Шаман мне не описывал, объясняя, что в моем языке нет пока терминов для описания такой практики. Шаман считает, что язык развивается вслед за практиками. Иногда я расспрашиваю его как знатока (эксперта) общения с Духами.

— Почему Духи помогают или не помогают?

— Духи помогают при определенных условиях.

— Каковы эти условия?

— Духи не помогут тебе ни в одном деле, которое ты смог бы сделать сам. Но если ты подвел свои дела к черте своих возможностей, действуешь на грани возможностей и дружен с Духами, они помогут тебе.

Шаман расспрашивает о Москве, Санкт-Петербурге, Риге и других городах. В его вопросах чувствуется наличие своеобразной системы. Например, рассказы о проверке документов в Москве он слушал зевая, а о магнитных картах долго расспрашивал и был недоволен неполнотой ответов; вопрос о ценах он считал несущественным, а то, что в метро стало меньше красивых женщин — очень существенным. Мою версию о том, что красивые женщины пересели в автомобили, он одобрил, а версию о конкуренции как основе ценообразования — высмеял. Его высокий уровень социальной компетентности при отшельническом образе жизни удивлял меня.

— У тебя есть паспорт?

— Спрятан возле города.

— Откуда?

— Море и горы дают все. Когда я нашел этот паспорт, его владельцу уже нельзя было помочь.

— А настоящий?

— Настоящие документы давно истлели.

— Ты где-то прописан?

— Зарегистрирован.

— Как ты это делаешь?

— В следующий раз ты немного поможешь мне и узнаешь.

— Как ты можешь знать, не бывая в городе?

— Я знаю города также хорошо, как море или горы.

— Откуда?

— Я прожил в городах много дольше тебя и еще собираюсь жить в них.

— Как давно ты начал так жить?

— Сослали меня в Якутию еще как правого эсера. Я сразу ушел на Восток, к океану.

— Но и здесь люди жили: Охотск, Ола, Гижига, Марково…

— И здесь достали. В двадцатых я имел бартер с японскими капитанами. Потом, при Дальстрое, вылечил одного старого несчастного особиста. Он сказал, что мне грозит за этот бартер.

— Он был прав?

— Компаньоны, которые не решились уйти, умерли в лагерях.

— Может они, действительно могли сообщить японцам что-либо стратегически важное?

— Конечно. Здесь была целая рота медведей и дивизия зайцев[10].

— Как ты ушел?

— На юг, потом на запад по Охотскому тракту. Советские им уже мало пользовались. В Олекминске купил документы.

— Что ты брал у японцев?

— Все. Даже купил жену.

— Японскую?

— Да, тогда это было обычно.

— Именно купил?

— Я попросил, и через год мне привезли девушку.

— Много привозили японских девушек?

— В восемнадцатом-девятнадцатом веках японцы, китайцы, корейцы, американцы постоянно кого-нибудь привозили и увозили.

— А русские?

— Русских, конечно, было больше. Они с пятнадцатого века приходили по суше всем отрядом или караваном, а не единицы, как с кораблей.

— Что стало с той японской девушкой?

— На следующий год отправил домой. Им очень плохо здесь зимой.

— У вас был ребенок?

— Нет. Быстро понял, что придется отправить. Боялся, что зиму не переживет.

Обсуждая вопросы взаимодействия с Духами, Шаман утверждал, что именно мой язык мешает мне понять, что такое «Духи». Когда я рассказал ему гипотезу лингвистической относительности и детерминизма[11], Шаман заявил что мой язык вносит ограничения и в саму гипотезу. Он считает, что ее следовало бы сформулировать и назвать гипотезой относительности практик, так как человек вообще не может говорить о том, что не практикует.

— Почему язык может меня ограничивать?

— Слова твоего языка обозначают предметы и действия, но мир не состоит из предметов и действий.

— Из чего же он состоит?

— Из того, что ты о нем думаешь.

— Я спрашиваю о реальности.

— Ты можешь думать только о том, что ты делаешь, и это — твоя единственная реальность.

— А как думать о другой реальности?

— Ты видишь летящую чайку и говоришь: «Чайка летит». Это твоя реальность. Древний чукча говорит слово, обозначающее: «Дух побережья проявляет себя в чайке, и я понимаю этот знак». Он это делает, такое понимание — часть его практики, и это — его реальность.

— А есть единая реальность для всех?

— Только на уровне совпадения практик.

Каждое лето читаю в магаданских газетах сообщения о жертвах столкновений с медведями и много предупреждений-рекомендаций о безопасном поведении. Шаман не боится медведей, считает их безобидными существами очень близкими к нему. При этом он говорит, чтобы я был осторожен и следовал рекомендациям, так как медведи не близки мне. Он не любит говорить о медведях, и лишь однажды ответил на мои вопросы.