Френдзона: Выход (СИ) - Волкова Дарья Страница 2

Рома, ты когда вырасти успел? И отрастить себе вот это все, включая щетину, которая колет ей грудь даже сквозь пижаму.

— Марта!

Она обернулась. Улыбнулась.

— Клаус!

— Марта, как я скучал! — он сгреб ее в свои медвежьи объятья. — А ты скучал по мне?

— Ску-ча-ла.

— Скучала?! — восхитился Клаус. — Правда, Марта?

— Конечно, — рассмеялась Марфа, аккуратно высвобождаясь из мужских рук и отступая назад. — Как забыть тебя и твой великолепный айнтопф?

— А, ты в этом смысле…

Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга. Марфа познакомилась с Клаусом Штибером год назад, на форуме рестораторов — точно таком же, на котором они встретились и сегодня. С тех пор у Марфы в телефоне образовался горячий немецкий поклонник. Который вполне сносно говорил по-русски, потому что родители его были родом из ГДР. Выглядел же Клаус, как самый настоящий ариец — высокий, статный, квадратное лицо, голубые глаза и светлые — правда, довольно редкие волосы.

— Ты совсем не отвечала мне, Марта, — грустно произнес Клаус. — Я тебе писал, писал…

— Прости, очень много работы, — Марфа ощутила легкий укол совести.

— Но теперь ты от меня никуда не денешься! — Клаус споро схватил ее за локоть. — Мы пойдем сегодня гулять?

— Куда? — Марфа улыбнулась. А почему бы и нет? Клаус привлекательный мужчина, интересный собеседник, да и обменяться опытом будет полезно.

— На Красную площадь? В парк Зарядье? На Арбат? — блеснул знаниями о Москве Клаус.

— Только не на Красную площадь! — взмолилась Марфа.

— С тобой, прекрасная Марта — куда угодно!

— Марфа Тихоновна!

К Марфе, едва она вошла в ресторан, бросилась новенькая официантка, Алена. Эту девушку Марфа приняла на работу три недели назад, показывала она себя хорошо, и Марфа собиралась оставить ее на постоянной основе. А сейчас девушка стояла напротив и выглядела испуганной. Что могло случиться? Если бы произошло что-то серьезное — Марфе бы позвонили или написали.

— Что случилось, Алена?

— Я не знаю, чем ему не угодила! — Алена шмыгнула носом. Ого, все, оказывается, действительно серьезно. — Я его нормально обслужила! А он теперь вас требует!

— Меня?

— Да, говорит: «Позовите управляющего» и не объясняет, в чем дело! Марфа Тихоновна, я ничего не нарушила! Я не виновата! Я…

— Иди, выпей водички, — Марфа развернула девушку за локоть в сторону кухни. — Какой столик?

— Восьмой.

— Я разберусь.

Вопреки приказанию Алена посеменила за Марфой следом. К восьмому столику они подошли вдвоем.

— Вы хотели видеть управляющего?

— Да.

— У вас есть какие-то претензии к качеству еды? К обслуживанию?

— Сформулируем так — мне есть, что сказать, — посетитель за восьмым столиком невозмутимо откинулся на спинку стула.

— У меня нет времени на пустые разговоры. Если вам что-то не нравится — выход там.

Рядом тихонько ахнула Алена. А клиент и бровью не повел.

— Ну как это я пойду, если я еще чаю не выпил?

— Чай у нас закончился. Кофе и какао — тоже.

Алена рядом, кажется, даже дышать перестала. Пара, обедающая за соседним столиком, косились на них с явным изумлением. А посетитель за восьмым столиком отодвинул в сторону второй стул.

— Марфа, хорош устраивать представление. Садись и поговори со мной. Я соскучился.

— Это я устраиваю представление?! — задохнулась возмущением Марфа.

— Садись. Пожалуйста, — он встал и пододвинул стул ближе к Марфе. А потом обернулся к Алене и одарил ее своей фирменной улыбкой, от которой у девчонок обычно подгибались коленки. — Все в порядке. Спасибо большое.

Алена ушла — вместе со своим изумленным выражением на лице. А Марфа таки устроилась на стуле, кипя праведным негодованием. Некоторое время они молчали. Первой не выдержала Марфа.

— Жри давай, Ракитянский. Остывает же. Или уже остыло. Подогреть?

— Не надо, и так нормально, — он и в самом деле принялся есть. А Марфа смотрела, как он ест. Аккуратно — потому что мальчик хорошо воспитан. И быстро — потому что голодный наверняка. Но цирк непременно устроить было надо. Ох уж этот Рома Ракитянский…

За прошедшие годы Марфа научилась держать свои чувства под контролем. Научилась общаться с Ромкой так, чтобы ничем не выдавать себя. Но это не значит, что ее не настигнет в самое ближайшее время внезапный откат. И она не будет рыдать в подушку, давясь бессильными слезами.

— Как же вкусно у вас печенку готовят! — вторгся в ее мысли Ромкин голос. Пока она размышляла над своей незавидной судьбой, Рома почти расправился со своим обедом. — Просто прекрасно!

— Представляешь, что это печень врага?

— Мрысенька, у нас это называется — другая сторона. Согласись, печень другой стороны — звучит как-то не очень?

Марфа не стала отвечать, а обернулась — жестом показала стоящей у барной стойки Алене принести две чашки кофе.

— Ты скучала по мне? — уставился Ромка на нее своими невозможными серо-зелеными глазами.

Это сегодня просто вопрос дня!

— Мне скучать некогда, Ромочка, — Марфа кивнула принесшей кофе Алене. — У меня дел по горло.

— Эх, Марфуша, уж нам-то быть в печали, — демонстративно вздохнул Ромка, обнимая длинными пальцами белую чашку. — Вот где мы с тобой столько нагрешили, что нам такие отцы достались?

— Боже мой, у тебя приступ нытья?

— Я еще и в сиси уткнуться хочу.

— Обойдешься! — Марфа даже откинулась назад, словно боялась, что это свое намерение Рома примется прямо сейчас выполнять. — Но твой любимый хлопковый чизкейк я тебе припрятала.

А его уже и принесли.

— Вот ты меня любишь! — Рома тут же вонзил ложечку в белую мякоть, положил десерт в рот и даже зажмурился от удовольствия. А потом открыл глаза и со вздохом констатировал: — А вот батя мой кровиночку родную совсем заездил.

— Да на тебе пахать и пахать!

— И ты, Брут. Друг ли ты мне, Мрысечка?! — Ромка пил кофе, ел чизкейк и изливал душу. — Вот как бы нормальный отец поступил со своим отпрыском, который на него работает? Давал бы дела, по которым только бумажки носи да гонорары получай. Но только не Ростислав Игоревич! Вечно впаривает мне сплошной тухляк и головняк — давай, Ромочка, учись, набирайся опыта, шишки набивай!

— А по-моему, это вполне разумный подход, — в искренность Ромкиного нытья Марфа давно не верила. А причин понять не могла. Он уважал отца, ему нравилось дело, которым он занимался. И зачем это все — непонятно.

— Угу, нашли безотказного мальчика. А твой распрекрасный батя просто считает меня своим персональным рабом!

— Он всех такими считает, — усмехнулась Марфа. — Мог бы привыкнуть.

— Да я привык, — ответно усмехнулся Роман. — Куда же Тихону Аристарховичу деваться, если два твоих отбытых на всю голову братца оба в уголовку подались. Мрысь, пойдем к тебе в кабинет, а? Мне край надо, чтобы ты меня погладила по голове, а я б уткнулся тебе в…

— Я не Мрыся, я управляющая рестораном Марфа Тихоновна Тихая.

Лежащий на столе Ромкин телефон разразился трелью. Рома взглянул на экран — и страдальчески поморщился.

— Ну вот зачем ты эту фамилию произнесла… — вздохнул он, взял телефон и официальным тоном произнес: — Да, Тихон Аристархович. — Потом усмехнулся и уже совсем другим тоном добавил: — Привет, папа-два. Почему я бездельник? Неправда. Заседание завтра. Все готово. Все будет нормально. До точно все будет нормально. Клянусь! Я не в суде. Я у Марфы. Ваша дочь сердобольная кормила меня. Нет, не корками заплесневелыми. А вот она считает иначе. Да, я сразу отчитаюсь о результатах. До связи.

Ромка отложил телефон и подпер щеку кулаком.

— Ну вот, — он кивнул на телефон. — Сама видишь: что один, что второй — на шею просто сели! Мрыська, ты как этой участи избежала? Батя ж твой поди спит и видит, чтобы ты рулила одним из его ресторанов?

— Я с самого начала знала, что это плохая идея, — призналась Марфа. — Мы с отцом не сможем работать вместе. Он обязательно начнет подминать меня под себя. А я этого не люблю.