Ашшур в гневе. Часть вторая - Вадим Барташ

Вадим Барташ

Врата бога. Ашшур в гневе. Часть вторая

Жестокая эпоха

 Повествование моё продолжается, и если бы меня кто-нибудь спросил, а какое второе название ты бы выбрал для этого романа, то я не задумываясь назвал бы его именно так. Да, это безусловно была эпоха Жестокая, даже очень. А ещё эта эпоха была и переломная.

Всё на Ближнем Востоке, в регионе древнейших цивилизаций, зашевелилось, пришло в движение и начало разительно меняться. И после той эпохи Ближний Восток настолько изменится, что никогда уже не будет прежним.

И вот ещё на что я хотел бы обратить твоё внимание, читатель…

 С высоты XXI века нам сложно представить общество, в котором не было того объёма знаний и тех технических достижений, которыми мы сейчас обладаем. А ещё ведь не было и современной морали, и представлений о гуманизме.

Но это с одной стороны. А с другой необходимо понимать, что даже люди той отдалённой эпохи во многом были похожи на нас.

 И они стремились к чему-то лучшему, и они тоже искали хоть какой-то справедливости, и они хотели счастья для себя и для своих детей. То есть, по большому счёту, они всё-таки от нас не отличались и вполне могли бы стать нашими современниками.

Глава первая

 В истории встречаются не просто значимые моменты, а переломные, когда, казалось бы, привычная и устоявшаяся картина мироздания вдруг в одночасье меняется и всё рассыпается на глазах. Но обычно причины этих резких изменений накапливаются какой-то период исподволь и не сразу воспринимаются очевидцами. Ведь говорят же: «Великое видится только на расстоянии.»

 А я бы ещё добавил: на расстоянии во времени.

***

 К концу своего существования Ассирийская империя настолько разрослась, что уже охватывала почти весь Ближний Восток, и лишь только на её окраинах находились зависимые от неё царства.

 В первой половине VII века до новой эры эта империя достигла зенита своего могущества, и казалось, что ей ничто не может угрожать. Конечно, в ней часто происходили смуты и на её границах не прекращались военные столкновения, однако это никак не отражалось на её статусе. Ассирийская армия по-прежнему считалась наиболее подготовленной и владыки, построившие для себя грандиозный Северный дворец в Ниневии, являлись не только сильнейшими царями того времени, но и самыми богатыми. Их казна ломилась от золота и других драгоценностей, а торговля и ремёсла процветали как нигде более, и даже отпадение от Ассирии Египта не поколебало могущества этой державы, которая по-прежнему считалась несокрушимой.

Так думали об Ассирии в то время её современники.

 И поэтому можно понять на какой же отчаянный шаг решились Шамаш и его тесть. Но понимая, насколько опасно будет для них осуществление их мечты, они к восстанию готовились не то что тщательно, а подготовка к нему у них растянулась на пятнадцать лет. И за это время они всё кажется продумали…

 Однако дальнейшие события показали, что запланировать всё невозможно.

***

 Уже изначально стало понятно, что восставшим не удастся договориться с такой влиятельной фигурой, как Бел-ибни. Да и Ашшурбанапал не зря был уверен в его преданности. И не только потому, что этот великан женился на непутёвой сестре Великого царя, рождённой от одной и той же жены Асархаддона, что и нынешний правитель Ниневии, а ещё и из-за того, что этот воин с выдающимися физическими данными был не ассирийцем и происходил из самых низов общества. Всей своей головокружительной карьерой он был обязан царственному родственнику, который удивил всех, разрешив великану войти в привилегированный круг Саргонидов.

 Вообще Бел-ибни считался не только самым сильным мужем в империи, но и отчаянно храбрым. А его родители являлись халдеями и были настолько ничтожны, что Бел-ибни нигде их ни разу не упомянул.

***

 С началом восстания Шамаш-шум-укина, являвшийся губернатором Урской области уже некоторое время, Бел-ибни оказался сразу же в крайне затруднительном положении. Его область была зажата со всех сторон владениями, переставшими подчиняться Великому царю. На севере находилась ещё вчера полуавтономная Вавилония, которая теперь объявила о полной независимости, на востоке и юге лежали владения халдеев и арамеев, и Приморье, которые тоже вышли из повиновения, на западе простиралась Аравийская пустыня, а в ней кочевали арабские племена, всегда с нескрываемой враждебностью относившиеся к Ассирии.

 Под рукой у Бел-ибни было всего лишь пятнадцать тысяч воинов (среди которых ассирийцев было и вовсе только малая часть), и поэтому его положение выглядело безнадёжным, но он всё равно не собирался опускать руки.

***

 Вначале он ещё надеялся на Набуэля и даже послал к нему доверенных людей, чтобы заручиться его поддержкой, но вскоре его постигло горькое разочарование. Красавчик повёл себя двусмысленно и Бел-ибни заподозрил его в возможной измене. Так оно и случилось… Уже через некоторое время стало ясно, чью же сторону предпочёл занять князь.

Теперь у Бел-ибни практически не оставалось надежды на кого-то опереться. Хорошо, что он загодя отправил Шерруа-этеррит и сына на север, в столицу, и хотя бы за них теперь был спокоен.

***

 Ур располагался у самой границы с Приморьем и поэтому в столице своей области Бел-ибни оставил только пять тысяч воинов, а сам с десятью тысячами засел в другом крупном городе, Уруке. Оба центра были загодя укреплены, и горожане их остались преданы Великому царю и готовы были защищаться до последнего.

Вскоре эти два города осадили восставшие. Их армия насчитывала двадцать пять тысяч воинов и возглавлял её генерал Набунацир. Он разделил свои силы на две части и несколько месяцев осаждал оба города.

 Бел-ибни упорно отбивался и не шёл ни на какие переговоры. Он и защитники Ура и Урука всё ещё надеялись, что Великий царь успеет им прийти на помощь.

***

 Все пятнадцать лет подготовки к восстанию Шамаш-шум-укин и его тесть кажется ни разу не оступились и не совершили ни одного существенного промаха. Вначале Шамаш стал потихонечку собирать вокруг себя вавилонских патриотов, так и не признавших над своей страной власть ассирийцев, и в этом ему помогал Набу-ката-цабат, как никто другой знавший местные условия. Из этих патриотов Шамаш создавал прежде всего костяк чиновничьего аппарата, преданного не Великому царю, а ему. Затем он обратил внимание на укрепление своей экономической базы, благо и здесь у него имелись благоприятные обстоятельства, и прежде всего это касалось того, что в древности Вавилония